Судьба амазонки

К Архелии постепенно возвращалась способность рассуждать здраво. Смысл слов любимого хлестал бичом по самолюбию, но дочь барона должна была признать, что проиграла этот раунд окончательно. Благодаря чудесному напитку ей удалось выведать правду, но что будет, когда его действие окончится? После бурных минут страсти наступало тяжкое, как похмелье, раскаяние. Зелье стирало полутона в поведении человека. Проявившееся откровение было страшным. Правда часто пугает, и только наше искусство обходить острые углы помогает не напороться на реальность, как неосторожный воин на копьё неприятеля. Архи чувствовала, что с ней произошло именно подобное несчастье. Воительнице очень хотелось вырвать незримое отравленное остриё, впившееся в грудь. Сколько предательств способно вынести человеческое сердце? Воительница искренне позавидовала тем, кому незнакомы муки любви, но нельзя повернуть реку времени вспять. Надежда разбилась на мириады звенящих осколков. Они пели в ушах, мешая слушать продолжение невольной исповеди красавца-раба. Архелия с трудом оделась, подняла ставшие бесполезным хламом доспехи и стоя дослушивала Исама. Последний раз она попыталась оставить его рядом с собой, не надеясь на удачу:

– Ты перевернул истину. Разве наши предки не завещали нам жить ради продолжения рода на Земле? Мужчина и женщина должны сообща хранить своё потомство и заботиться о нём. Я предлагаю тебе стать свободным! Свобода должна жить внутри тебя, и тогда ты сможешь преодолеть условности, как и я! Боги создали нас друг для друга.

– Ты ошибаешься. Пусть ребёнок родится вольным, как птица, и будет только твоим. Я же никогда не буду свободным, я раб. Хозяин отомстит нам всем, если я пойду с тобой, я хорошо его знаю. Мне не стать господином. К тому же я многим обязан моему покровителю. Оставить его я не могу!

– А нас можешь… – глухо произнесла Архелия. – Прощай, ты многому научил меня. Спасибо за науку!

Воительница вышла вон и, не удостоив взглядом любопытного часового, направилась в сторону подруг. Она шла и понимала, что Исам должен ответить за свои деяния, и всё же не могла поднять руку на любимого человека. Месть не была бы сейчас сладка. Кареглазый красавец врос в душу, стал частью тела, и сейчас об одном молила небесных покровителей дочь барона: найти в себе силы простить возлюбленного. Ей необходимо было сделать это, чтобы жить дальше, чтобы любить его дочь. Несчастная женщина добрела до знакомого костра, где спокойно уплетали еду Хельга и Коринн. Воины растянулись неподалёку и громко храпели.

– Мы уходим. Навсегда, – упавшим голосом объявила предводительница.

– Куда?

– Не знаю.

– Но скоро зима, – заметила Хельга.

– Значит, к югу, как «вольные птицы».

– Там неспокойно. А в твоём положении… – Коринн многозначительно покачала головой.

– Другого выхода нет. По дороге объясню. Заедем сперва к Хозяину попрощаться.

Подруги с подозрением покосились на Архелию и, не сговариваясь, одновременно направились к лошадям, словно давно ожидали такого решения.

– Снова кочевая жизнь? – улыбнулась Хельга.

– Я ещё не пробовала, – заметила Коринн.

– Зимой самое время начинать, – в голосе охотницы слышалась издёвка. – Хорошо, если кто-нибудь пригреет. Ничего, не унывай, втроём веселее!

12. Расплата

Пронзительный свист стрел и быстро приближающийся улюлюкающий вой остановили подруг. С холма в сторону их стана стекала тёмная масса всадников. Расслабившиеся воины в панике вскакивали от костров и бежали к взнузданным лошадям. Первые жертвы падали на осеннюю траву. Кто-то, найдя спасительное укрытие, отстреливался из лука, остальные спешно формировали неровный строй для отпора врагу, внезапно решившему вернуться.

– Быстро, быстро! – как тени, метались среди воинов помощники Исама.

Самого военачальника не было видно.

– Почему они не ушли? – Архи старалась перекричать общий шум, обращаясь к приготовившемуся к битве ветерану.

– Обоз с награбленным доставили и решили поразвлечься. У нас с ними давние счёты, – он зло сплюнул сквозь зубы и ощерился неприятной улыбкой.

Дочь барона оглянулась на шатёр командира. Горящая стрела попала в его основание, и полотно начал жадно поедать огонь. Исам не появлялся и, предчувствуя недоброе, воительница поворотила лошадь к центру лагеря. Забыв, что она без привычной ратной защиты, Архелия подставила открытую спину под стрелы неприятеля. Вешать сзади щит не было времени. Она промчалась под смертоносным градом к шатру и, к счастью, осталась без единой царапины. Вбежав внутрь, дочь барона увидела то, что и ожидала. Исам в беспамятстве лежал на полу, над ним склонился часовой, тщетно стараясь привести начальника в чувство. Он увидел «подружку» командира и с негодованием заорал:

– Что ты с ним сделала, ведьма?

– Одурманила, – честно призналась Архелия, но мужик не поверил.

– Шатёр горит, помоги!

– Поднимай, – молодая женщина подхватила бывшего возлюбленного с одной стороны, а воин подставил плечо с другой.