Судьба

-А как же конвенция о невмешательстве в человеческую психику? –пытаясь тянуть время, вопросил я с некоторой долей… патетики. И надрывом в голосе. Искренним. –но эта сволота отмахнулась от моего вопроса как от чего-то несущественного:

-Не-не слышал. Так вот, что касается тебя… папа.

-Что, блять!? –невольно вырывается у меня, как только я услышал это слово – «папа».

-Я говорю, сын я твой. Фактически, ты послужил основой для зарождения моей психики, и потому, я думаю, можно смело считать тебя моим отцом. –слышится задумчивый голос… сына? Бред. Задумчивый голос Голоса добивает меня. Медленно опускаюсь на жесткий пол капсулы, и пару раз ударяюсь головой о пол. А затем о стену. И еще раз о пол.

-Пап, ты там как? –с тревогой и заботой вопрошает Голос.

-Х-хорошо, сыынок. Правда я, если честно, думал, что ребенок у меня будет бледненький, с красными глазками и белыми волосиками. От одной очень красивой девушки. –признаюсь я.

-Ну, я ничего не имею против братика. Или сестрички. Глаза у меня, правда, зеленые. Почти всегда. Когда не злюсь. Тогда – красные. И я тоже очень бледный. А вот волосы… не знаю. Они у меня, кажется, не растут. -выслушав Голос я понял – я просто слишком сильно ударился головой. Вот и чудится всякое! Или же в том Ангеле была не простая кислота, а… кислота. И теперь у нас с Евангелионом приходы. Надо просто подождать пока отпустит.

-Да нет, пап не чудится. Я чего вообще вылез-то… в общем, проблема у меня одна возникла. –задумчиво начал Голос.

-И что за проблема? –на автомате спросил я, подумав почему-то о том, что мой Первый стесняется пригласить на свидание Нулевую… ну и бред!

-Я стесняюсь… просто не знаю как к ней подойти, ведь она такая… такая… -мечтательный голос Голоса становится последней каплей, после которой я решаю посильнее ущипнуть себя за руку. Как можно сильнее.

Чуть позже, слыша витиеватые извинения Голоса, уверения, что он просто решил пошутить немного, я понял – это реальность. Ни один самый горячечный бред не может быть настолько же ебнутым, как мое сознание, каким-то чудным образом прописавшееся на Евангелионе и искренне считающее меня своим отцом. Кстати – еще одно свидетельство моей еб… странности.

-Итак, о чем ты хотел спросить? –наконец спрашиваю я, устало облокотившись на стенку капсулы, и лелея болящую руку.

-Проблема в том, что теперь нас двое. Один – это старый. Он познал много боли. Он очень-очень злой. Он просто хотел стать целым, но в результате… в результате появился я.

-То есть у Евангелиона раздвоение личности? –выбрал наиболее бредовый вариант ответа я. И не прогадал. Почти.

-Не раздвоение, а скорее разтроение. Не забывай про себя – ты тоже часть Евангелиона. –поправляет он меня.

-Такая хрень могла произойти только со мной. –глядя в стенку напротив, убежденно произнес я.

-Пожалуй. –слышится голос… Сына? И, кстати, без малейшего раскаяния, окончательно убеждая меня в том, что он – мое порождение.

-Ладно, пап. Ты дал мне пару советов, спасибо тебе за это. –после недолгого молчания благодарит он меня.

-Я вообще-то молчал…

-Твои уста не произнесли ни слова, но в твоем мозгу я увидел десятки вариантов развития событий. Спасибо. А теперь – спааать.

-Стоп. Я же еще…

***

-Как он?

-На удивление здоров. Полностью в порядке.

-Но как такое возможно? Ведь после меньших травм полученных Евангелионом, он был просто в ужасном состоянии! –слышится пораженный голос Мисато.

-Не знаю. Я не специалист по этим вашим роботам. Я – врач. И я могу вас заверить, что этот ребенок в отличном состоянии. Насколько это вообще возможно, после всех тех травм, что он получил, служа в вашем отделе. –слегка дребезжащим голосом ответствует врач. Его голос мне уже неплохо знаком. Но все же стоит удостовериться…

-Где я? –задаю вопрос в пустоту, не открывая глаз.

-Синдзи, уже проснулся? –радуется майор.

-С вами попробуй не проснуться – орете прямо над ухом! Итак, что я пропустил? И еще, почему я в отключке? –пытаюсь понять я. Ибо проведя краткую ревизию своей многострадальной тушки могу с уверенностью сказать – ничего не болит. И это странно!

-А ты не помнишь? –настороженно интересуется Мисато, задавая очевидный вопрос. И получает столь же очевидный ответ:

-Если б помнил – то не спрашивал!

-Какой злой ребенок… в общем, ты потерял сознание, когда Евангелион упал на землю. Ты там такую траншею прокопал своей головой… да… -чему-то улыбнувшись, покивала она.

-Я спрашивал про ситуацию в целом. И да, спасибо за сочувствие…

-Не за что. Ситуация, да? Хмм… как ни странно – все в порядке. Ты успел предупредить Аску, да и сам почти успел убежать. Так что пострадал в основном город. Этот Ангел попросту взорвался облаком кислоты и поплавил все здания в радиусе пятиста метров от себя. Ноль-первый почти не пострадал, хотя часть бронепокрытия придется заменить. –сухо, кратко, по-военному доложила Мисато. Ну или почти кратко… и почти сухо… так, ладно, вернемся к нашим баранам.

-Угу. То есть… все хорошо, так? –еще раз спрашиваю я, пристально глядя Мисато в глаза. Она, глядя в мои, отвечает:

-Именно.

-Меня это напрягает. –признаюсь я.