Судьба

Паладины испугались, внезапно услышав странный древний язык, на котором заговорили трое детей. Они начали проговаривать слова магического заклинания, которые не произносились на протяжении бесчисленного количества веков.

Это был язык другого мира. Это был древний язык богов.

Вокруг них стала собираться невероятно могущественная сила, с которой никогда не сталкивался никто из присутствующих. Усилилась яркость Небесных Огней, увеличилось количество. Теперь плясали не сотни, а тысячи, которые пели благозвучно, согласованно, но яростно. Теперь они стали оглушительным хором. Звук становился все громче и громче по мере того, как сила продолжала собираться и концентрироваться у огромного дуба, за которым стояли трое детей. Воздух там сильно мерцал.

Но Клут смотрел только на красный туман. Тор еще раз предложил Доргрилу собственное тело. Сокол воспользовался представившимся шансом, пока туман колебался, а Ордольт, Поляна, внезапно появилась перед глазами всех собравшихся.

Великолепная птица взлетела вверх, яростно и сильно махая крыльями. Сокол преодолел расстояние до тумана в мгновение ока и подхватил Доргрила. Клут взмывал все выше и выше. Казалось, так быстро подниматься вверх невозможно. Пленник орал у него в сознании и яростно сражался. Но Клут крепко держал его когтями. Он слышал крики друзей внизу и мягкое подбадривание деревьев.

Он пролетел мимо доброго лица Дармуда Корила, который улыбнулся спокойной улыбкой и прошептал: «Лети смело, дорогой Клут».

Сокол взмыл еще выше, сущность извивалась, но Клут все равно тащил ее с собой. У него это получалось. Наконец они оказались достаточно далеко ото всех.

«А теперь ты должен войти в меня, чудовище», — сказал Клут Доргрилу.

Сокол знал, что у чудовища нет другого выбора. Доргрил не мог выжить вне какого-то тела дольше нескольких мгновений. Ему обязательно нужно воспользоваться его телом. Как Клут и предвидел, туман вспыхнул от ярости, а потом сокол почувствовал неприятный холодок. Доргрил вошел в тело птицы.

Некоторые упали на колени. Тор резко вдохнул воздух. Его отвлекла разворачивающаяся перед глазами сцена.

Перед ним оказалась Ордольт, вызванная Троицей — их силой, явленной над Камнями и способностью говорить на древнем языке. Она бросила взгляд на детей, которые сами светились среди фантастических цветов, исходящих от сфер, удерживающих Поляну здесь, в Сердце Лесов. Она вернулась, чтобы забрать назад три высохших и затвердевших волшебных цветка, которые принадлежали ей.

Среди многих других в невероятно красивом окружении стояли две знакомые фигуры и смотрели на него. Тор вспомнил их — они были из видения, которое ему показывала Лисе.

Дарганот и Эвагора. Родители Орлака. Его родители.

Орлак тоже был очарован и снова поднялся на ноги. Его внимание было приковано к высокому темноволосому мужчине на Поляне, который выглядел, как его брат, и красивой златовласой женщине рядом с ним. Королевская чета посмотрела вверх на Клута, который теперь как раз собирался пикировать вниз.

И только тогда Тор заметил, что Клут покинул его плечо. Пришло понимание того, что случилось. Дарганот смотрел на Кайруса и кивнул в эту минуту. Тор заметил лук у Кайруса в руках. Тор знал, что прайм-офицер прекрасно стреляет из лука.

И внезапно он понял все.

— Нет! — закричал Тор вслух.

«Клут, нет!» — также закричал он мысленно по каналу связи.

«Прощай, Тор, — прошептал Клут. — Я любил тебя в своих жизнях. Я буду любить тебя после смерти. Сердце Лесов, униженно прошу тебя принять меня в последний раз».

Клут резко полетел вниз. Доргрил яростно орал у него в сознании.

Кайрус выпустил стрелу из лука. Она воткнулась соколу в грудь и пронзила ее, убив того, кто когда-то был Клутом из Роркъеля. Первый Паладин Того Самого умер, а бог Доргрил, пойманный в капкан в мертвом, падающем теле, выл в отчаянии, когда деревья Сердца Лесов жадно тянули ветви, чтобы взять одного из своих.

Тело сокола оставалось все еще высоко в воздухе, и Доргрил не успевал убежать в новое тело. Ветки деревьев ломали хрупкие косточки и перья величественного Клута, пока он не превратился в мягкую бесформенную массу. Наконец, самое высокое дерево взяло останки птицы и поглотило Клута в себя, возвращая его в убежище, которое ему предоставляло Сердце Лесов. Доргрил же отправился в темную, заброшенную и пустынную тюрьму.

Никто из тех, кто в тот ужасный день находился в Сердце Лесов, никогда не забудет выражение лица Торкина Гинта. Он почувствовал отчаяние, когда свет погас внутри сокола, с которым он был связан особой связью… его любимого Клута. Паладина больше не существовало. Тор был безутешен. Элисса и Клут. Теперь в его сердце образовалась огромная брешь, и он мог в это мгновение заполнить ее только яростью.

Тор повернулся к Орлаку и выпустил на свободу все Цвета. Он больше не мог думать рационально.

Когда Цвета Торкина Гинта соединились с чистой белой яростью пульсирующего волшебства, все Паладины и его дети почувствовали всплеск новой могущественной силы.