Судьба

Он этого никак не ожидал, но, как отметила Элисса, чего-то все-таки ждал.

— Ты… встретила моего отца? — на его лице появилась вопросительная улыбка.

— Возможно, «встретила» — не совсем подходящее слово. Лучше сказать, что я его видела. И твою мать. Они оба невероятно красивы. Слишком красивы, слишком идеальны… как ты.

Тор пришел в замешательство. Он не представлял, к чему она клонит, и не понимал, почему у нее в голосе звучит обвинение, хотя это и были едва уловимые нотки. Тор решил действовать осторожно.

— Как я понимаю, ты говоришь не про Джиона и Аилсу Гинт, — он попытался произнести это в своем обычном веселом тоне и улыбнулся, но на этот раз веселость не сработала. Элиссе было не до того.

— Нет, — ответила она. — Их имен мне не назвали, но ты действительно похож на своего настоящего отца.

Тор не знал, что сказать. Внезапно ему стало не по себе.

— А еще что-нибудь ты видела?

— Многое, — ответила Элисса, прищурилась и склонила голову набок. — Почему бы тебе, перед тем, как я продолжу, не признаться? Что, по твоему мнению, я собиралась тебе рассказать? О чем ты думал?

Он пожал плечами, увидел, как посуровело ее лицо из-за его нежелания, и понял, что врать сейчас не должен. Тор взял ее за руку и почувствовал облегчение от того, что Элисса это позволила.

— Я подумал, что ты собираешься рассказать мне про свою мать.

— Собираюсь. Значит, ты про нее знал?

Теперь ледяной тон ее голоса заставлял Тора нервничать. Он посмотрел на Саксона, который оказался занят и повернулся к ним спиной. Клут слушал разговор, но благоразумно молчал и тихо сидел среди деревьев.

Будет лучше, если он расскажет ей все.

— Когда Орлак вызвал меня из Сердца Лесов, а потом отбросил от себя, я оказался в Пустоте. Вначале я этого не знал. Все происходящее ставило меня в тупик и, конечно, меня там не ждали. Именно мое появление отвлекло Лисе и позволило Доргрилу сбежать.

Элисса кивнула. Тор уже упоминал побег Доргрила в Сердце Лесов, когда они ждали Рубина.

— Продолжай.

— Я видел Лисе. Понимаешь, никто из нас не знал ее до того момента. Для меня сразу же стало очевидно, что вы с ней родственницы. В дальнейшем, когда я уже вернулся в Сердце Лесов, Лисе призналась, что она — твоя мать. А когда она подумала, что я могу тебе это сказать, то просто это запретила.

— А ты всегда подчиняешься Лисе, — заявила она, теперь в ее голосе звучала жалость.

— Нет, — ответил он, защищаясь. — Не поэтому. Я согласился с тем, что именно она должна тебе это сообщить. Очевидно, она выбрала для этого прошлую ночь.

Элисса ухмыльнулась и вырвала свою руку.

— А она тебе говорила, что именно она привезла тебя к Джиону и Аилсе?

Она сразу же поняла, что он этого не знал, и почувствовала вину из-за своей прямоты и резкости. Тем не менее, Элисса продолжала рассказ. Теперь, после того, как она обдумала все увиденное во сне, ей стало легче. Она была уверена, что сложила вместе частички важной картинки-загадки.

— А ты знал, что она преднамеренно вышла замуж за моего отца, а затем устроила собственную смерть при деторождении, чтобы оставить меня без матери, а моего отца — сломленным человеком, который так никогда и не оправился от горя? Ты знаешь, что все это было частью ее плана?

Тор покачал головой, потом опустил ее и запустил руки в волосы. Он не мог защищать Лисе против этих обвинений, потому что все они были правдой.

— Расскажи мне все, что ты видела, — грустно попросил он.

И она рассказала, не упуская ни одной детали. Закончив, Элисса подобрела. Теперь она избавилась от гнева и радовалась, что всем этим поделилась. Пришел ее черед предлагать утешение. Она потянулась к Тору и обняла его, ощутив облегчение, когда он ответил, повернул голову и обнял ее.

Клут моргнул. Теперь они узнают всю правду. Они разберутся с увиденным. Он открыл канал связи с Саксоном, чтобы и тот мог все слышать. Клук поднял голову от лошадей и посмотрел в ту сторону, где сидели Элисса с Тором. Он слышал голос женщины.

— Моя мать — богиня, — сказала она. В голосе звучало то же неверие, которое она чувствовала во сне. — А ты знаешь, Тор…

Он поднял голову и поцеловал слезы у нее на щеке.

— Что, любовь моя?

— Я думаю, что твои настоящие родители — тоже боги. Тор резко выпрямился:

— Что?!

Его худшие страхи подтверждались. Тор это подозревал, но никогда не позволял себе принять такую идею. Но Элисса произнесла это вслух, и ее слова стали подтверждением, которое он не хотел получить.

Она кивнула.

— Это не все. Худшее впереди.

— Не надо, — простонал он.

— Мы должны все это обсудить. Нам это предписано. Поэтому она и приходила.

— Нет.

«Да», — сказал Клут в сознание их обоих. Элисса развернула Тора за плечи так, что он был вынужден смотреть на нее.