Судьба

– Взяли татары Коломну и сожгли. Та же судьба ее постигла, что и Рязань, только быстрее гораздо. Ибо сотня воинов ее всего защищать осталась после бегства Романа-изменника. А татар там уже тыщи. Самолично видел отряд, что по льду Оки туда шел. Видать, отсюда и шел.

– Вот те раз, – проговорил Лютобор, – значит, и на севере княжества татары уже хозяйничают. Что же нам делать то теперь, Евпатий Львович? Как дальше быть?

– Дальше? – переспросил Коловрат, чуть задержавшись с ответом.

– Бить их будем, – раздался знакомый голос за его спиной, – покуда сами не сгинем. Завтра же в бой.

Все обернулись на голос. Обернулся и Коловрат, не поверив своим глазам. Позади них стоял князь Юрий в одной рубахе и штанах. Его было не узнать: бледный как смерть, обросший, исхудавший, с ввалившимися глазами, но это был он. И он был жив. Позади маячил, боясь подойти, перепуганный насмерть лекарь с тулупом в руках. Варсонофий хотел накинуть на князя тулуп, но робел сделать даже шаг к нему. Видно, уже получил от Юрия гневную отповедь.

– Что уставились? – усмехнулся князь, покачиваясь на морозном ветру. – А вы, небось, и похоронили меня уже?

Князь, придя в себя, хоть и рвался в бой, но был еще очень слаб. Еле стоял на ногах. И Варсонофий, под защитой Коловрата, смог убедить его отлежаться в лагере еще две седмицы. Но лишь к исходу третьей они решили, что Юрий способен покинуть лагерь на своих ногах или даже на коне. За это время князь окреп, все вспомнил, всех узнал, уже неплохо держался в седле и управлялся с мечом. Силы быстро возвращались к нему.

Когда князь затребовал свои доспехи, Евпатий рассказал ему, как подкинул татарам схожего видом мертвеца в Рязани, чтобы сбить со следа. И Юрию пришлось удовольствоваться доспехами обычного ратника. Рассказал воевода князю и о последних часах жизни города, как татары вломились в Рязань и как сожгли ее. Рассказал и о том, как велел вынести князя в беспамятстве через подземный ход, что прорыл тайно от него. О вылазке воеводы под Коломну князь все слышал своими ушами, не знал лишь о встрече с кузнецом. Но Коловрат и сам порой сомневался, была ли та встреча. Хотя монета рубленая на груди никуда не исчезла.

– Ты скажи, Евпатий, зачем спас меня, если я смерти искал? – спросил Юрий, когда они, повстречав боярыню с сыном на прогулке, вернулись в землянку князя. – Ты же видел, что мне жизнь не мила. И жена моя, и сын с наследником, и матушка – всех татары извели, всех предали смерти лютой. Даже город наш в пепел обратили. Для чего мне жить?

На то, что Коловрат прорыл подземный ход тайно от него, Юрий даже не обратил внимания. Во всяком случае, сделал вид. Как-никак ход этот ему жизнь спас, хоть он о том и не просил.

– Можешь казнить меня теперь, княже, – опустил голову воевода, – воля твоя. Но подумал я, когда все рушилось на глазах, об одном. Если город сгорит, то дома и стены отстроить можно заново. И тогда Рязань возродится, воспрянет заново. Но если у Рязани князя не будет, то уж ей не возродиться. Не хотел я, чтобы земля наша по наследству Ингварю-предателю, что с папежниками дружбу водит, досталась. Или татарам. Потому и спас. Покуда князь жив, есть и надежда. А теперь – поступай как знаешь.

Отвернулся Юрий, умолк, взгляд свой тяжелый вперил в стену бревенчатую.

– Верно, что пока я в бреду валялся, татары все княжество взяли и только Муром еще свободен? – вдруг спросил Юрий.

– Верно, княже, – кивнул воевода. – И Городец-Мещерский тоже. Все остальное под татарами. По лесам только и можно сейчас схорониться.

– В Муром пойдем, – решился князь, – нечего здесь более рассиживаться, коли Рязань не уберегли. Если город стоит еще, там и обдумаем, как жить дальше.

– Дело говоришь, князь, – поддержал его Коловрат, обрадованный, что Юрий решил поступить именно так, как и он сам хотел втайне, – оттуда и до Владимира недалече будет. Пошлешь весточку к великому князю. Может, какая подмога выйдет.

– Поглядим, – нахмурился Юрий. – Сколь людей у нас здесь?

– Ратных с полсотни наберется, – стал рассказывать воевода, – остальные, про коих узнал, по лесам разбросаны. Макара своего, как ты слыхал, с пятью сотнями мужиков из ополчения я под Городец-Мещерский давно отправил. Там он нас уже дожидается.

– Пять сотен мужиков с вилами, – горько усмехнулся князь и добавил: – Против туменов хана Батыя.

И махнул рукой.

– Ладно, воевода, – подытожил Юрий, – прикажи, чтобы к утру все готовы были сниматься из лагеря. На рассвете выступаем. Боярыня твоя с дитем, мужики и монахи, все с нами пойдут. Авось, доберемся до Мурома лесами. Здесь дольше оставаться не след. И так под самым носом у татар сколь просидели.

Коловрат молча кивнул, вспомнив о судьбе лагеря на болотах. Князь был прав, рано или поздно татары отыщут и этот. Пора было его оставить и не испытывать далее судьбу.

Глава двадцать четвертая Судьба Коловрата