Судьба

Несмотря на превосходство в числе, возникшее благодаря внезапности нападения рязанцев, в этот раз все прошло не так гладко, как задумывал Евпатий. Бой происходил в узком пространстве, запруженном всадниками. И хотя татары потеряли возможность стрелять из луков, в ближнем бою они показали себя ничуть не хуже русичей. От их сабель погиб не один десяток ратников, прежде чем остатки татар были окончательно истреблены. Множество коней, потеряв седоков, метались сейчас по заснеженному полю.

Зарубив своего последнего поединщика, тысяцкий кружил рядом, опустив вниз окровавленный меч.

– Поджигай! – приказал Коловрат Лютобору, когда все было кончено.

Тот вскинул руку вверх. По его знаку десяток бойцов, ожидавших у входа в лагерь, спешились, подпалили заготовленные факелы и направились к амбарам. Кроме того, половина русичей, еще не участвовавших в схватке, ворвались на территорию лагеря. Одна сотня ратников осталась прикрывать вход на случай внезапного появления татарских войск снаружи. Другая выстроилась напротив ближайших юрт, отделенных примерно двумя сотнями шагов. Там уже возникла суматоха. Татары заметили нападение, и вскоре следовало ожидать ответного удара.

Пока люди с факелами возились у амбаров с сеном и загона с конями, Коловрат всерьез подумывал атаковать ближние юрты. Пока рязанцы смогли застать врага врасплох, но это был опасный и очень многочисленный враг. Совсем рядом находились тысячи татарских воинов. Следовало побыстрее запалить амбары и уходить в лес. Но Евпатий медлил, разглядывая ночной лагерь цепким взглядом. Его так и тянуло уничтожить побольше воинов Батыя. А еще лучше – побольше пороков, чтобы обстрелы Рязани, и так ослабшие после его удачных вылазок, вовсе прекратились. Но главной мечтой было желание отыскать походный шатер самого Батыя и пленить его.

Пока он раздумывал, раздался свист стрел, и конь под Коловратом вдруг покачнулся, а затем рухнул на колени. Воевода перелетел через холку, распластавшись на снегу.

– Жив, Евпатий Львович? – услышал он, вставая, голос Лютобора.

– Пока Батыя лично не поймаю, не помру, – натужно усмехнулся Коловрат, отряхиваясь от снега. – Коня вот жалко.

Раненый конь лежал на боку, издавая предсмертные хрипы.

– Как у тебя? – вопросил воевода, которому тут же подвели другого коня.

– Амбары горят, – доложил тысяцкий, – можем уходить, пока совсем жарко не стало.

Коловрат бросил взгляд на амбары. Те и правда занялись быстро, из открытых дверей вырывались языки яркого пламени. Сено горело великолепно. Еще немного и заполыхают крыши строений, тогда все вокруг осветится, как днем. Рядом бешено ржали татарские лошади, запертые в обширном загоне, вдоль которого сновали рязанские ратники.

В этот момент воевода заметил быстрое движение позади юрт. Отряд татарских всадников, не меньше тысячи человек, устремился к месту прорыва. В отсветах костров были заметны длинные пластинчатые доспехи, переливавшиеся, как чешуя змеи во время движения. Тяжелая татарская конница приближалась, словно настоящая змея, извиваясь между юртами.

– А вот и незваные гости, – проговорил воевода, принявший, наконец, решение. – Ну-ка, Лютобор, запали татарские жилища, чтобы Батыю неповадно было на нашей земле задерживаться. Устрой им стену огня.

Когда десятки лучников подожгли стрелы и огненные гостинцы полетели в сторону юрт, мгновенно вызвав пожар на пути татарской конницы, воевода добавил:

– И вот еще что, Лютобор. Открой загон у амбаров. Выпусти табуны на волю, пусть порезвятся. Не погибать же коням зазря. А мы тем временем в лес утечем.

– Сейчас, Евпатий Львович, – кивнул Лютобор, которому идея с конями понравилась, – устроим суматоху в лагере. Пущай татары пешком ходят. Так сподручнее с ними воевать.

Между тем чуть задержавшиеся из-за неожиданного препятствия на пути татарские всадники обогнули полыхавшие юрты и оказались на дороге, что вела прямиков к выходу из лагеря. Принимать удар тысячи бронированных воинов на открытой местности силами нескольких сотен ратников в планы воеводы не входило.

– Уходим, – махнул рукой Коловрат, заметив, как лавина освобожденных из загона коней с громким ржанием хлынула сквозь распахнутые ворота на открытое пространство, аккурат между строем русичей и татарской конницей.

В лагере наступила настоящая суматоха, все смешалось. Татары поневоле остановились. А русичи, быстро развернувшись, бросились к узкому выходу из лагеря, где на время возникла настоящая запруда. Увидев это, татары не преминули воспользоваться своим преимуществом. Вслед русичами полетела лавина стрел. Прямо из черного неба стрелы посыпались на спины и головы ратников, поражая многих. Потеряв не одну дюжину воинов под обстрелом, рязанцы выбрались из лагеря, но здесь их ждал новый удар.