Судьба

Через пару минут слышу визг тормозов, громкие мужские голоса, улавливаю среди них до боли знакомый. Непроизвольно дергаюсь, всхлипываю. Елена не реагирует, продолжая смотреть на меня. Кажется, она вообще ничего не слышит. Ее дрожащая рука с пистолетом опять поднимается, целясь в меня. Я снова смотрю в глаза своей смерти. Елена поджимает дрожащие губы, склоняет голову набок. Молчит. Я закрываю глаза и опять начинаю считать собственные вдохи.

– Раз, два, три, четыре, пять, шесть…

Слышу тяжелые, торопливые шаги, которые приближаются к двери.

– Семь, восемь, девять, десять, – и, по-моему, я считаю уже не свои вдохи. Я считаю тяжелые вдохи Елены. – Одиннадцать… – Дверь с грохотом открывается. – Двенадцать…

Раздается выстрел, от которого закладывает уши. Резко открываю глаза. Первое что вижу – это Елена, которая выпускает пистолет из своих рук, и он с грохотом падает на пол. Она медленно оседает, пока не падает на колени. Поворачиваю голову в сторону двери. Вижу Роберта, он прислоняется к стене и медленно сползает по ней. Он смотрит на меня, начинает кашлять, чуть приоткрывает губы, что-то шепчет. На его губах появляется кровь, которая струйкой стекает по его подбородку. Меня начинает трясти, как в лихорадке. Жгучая, невыносимая боль разливается в груди, сжигая весь кислород. Не могу вдохнуть. Боюсь отпустить его глаза, которые заволакивает пелена. Он уже на полу, его белоснежная рубашка моментально становится ярко-алой. Дергаюсь, пытаясь встать на ноги, ничего не выходит. Переваливаюсь на бок, ползу к нему. Слышу в коридоре шум. В дверях появляется Дан. Бегло осматривает комнату, натыкается на Роберта, садится рядом с ним, что-то говорит, ничего не слышу, в ушах нарастает шум.

– Развяжите мне руки! – кричу сквозь шум в ушах, пытаясь перекричать его. – Пожалуйста, развяжите руки! – Дан не реагирует, поднимается на ноги, вытаскивает из кармана телефон, куда-то звонит. Я пытаюсь доползти к Роберту. – Пожалуйста, руки, – молю я. Дан подходит к Елене, надевает черную перчатку и поднимает ее пистолет.

Я уже близко, я почти рядом с ним. Наконец, мои мольбы были услышаны, Дан развязывает мне руки. Я встаю на колени рядом с Робертом, его черные глаза закрыты, дыхание тяжелое. Смотрю на ярко-алое пятно крови на его животе и ничего больше не вижу. Кровь. Так много крови. Опять кровь. Наружу прорываются слезы и дикий крик. Роберт бледнеет на глазах. Подношу руки к ране.

– Лиза, лучше не трогай его сейчас, – слышу голос Дана. Мои руки застывают на месте. – Врачи уже летят.

– Летят? – не понимаю я.

– Да, Лиза, летят. Мы довольно далеко от города. У нас нет столько времени. Вертолет скорой помощи скоро должен быть здесь.

Сажусь рядом с Робертом, аккуратно кладу его голову к себе на колени. Глажу его бледные щеки, вытираю кровь с его подбородка, губ. Роберт открывает глаза, смотрит на меня, мои слезы падают ему на лицо, быстро стираю их пальцами. Он хрипит, пытается что-то мне сказать. Тянет руку к моему лицу, перехватываю ее, помогаю ему прикоснуться к моей щеке. Боже, она такая холодная. Моя рука трясется вместе с его рукой. Он опять открывает рот, пытаясь что-то сказать.

– Нет. Не надо. Молчи, – подношу палец к его губам, они почти синие. Слышу всхлип, который перерастает в нечеловеческий вой. Поднимаю голову. Елена стоит на коленях, сжимает голову руками.

– Я не хотела. Не хотела. Он сам. Я… Я … – она захлебывается собственными словами. У нее из носа течет тоненькая струйка крови, которую она пытается стереть, размазывая по лицу. Елена начинает жутко выть, напоминая дикое животное. Падает на пол. – Отойди от него! Он мой! МОЙ! – кричит она.

Дан резко поднимает ее на ноги, пытается вывести из комнаты. Елена сопротивляется, истерически кричит, повторяя, что Роберт принадлежит ей. Наконец, Дан скручивает ее, зажимая рот рукой, вытаскивает из комнаты. Рука Роберта отрывается от моей щеки, безвольно падая на пол. Его глаза закрываются. Прижимаюсь своей щекой к его. Целую, глажу, пытаясь отдать свои силы, тепло.

– Пожалуйста, прошу тебя. Не уходи. Открой глаза. Пожалуйста. Смотри на меня. Умоляю, только не уходи. Не оставляй меня.

Мои слезы заливают его лицо, захлебываюсь ими, повторяя слова. Качаюсь с ним из стороны в сторону. Отрываюсь от него. Я не слышу его дыхания. Приглядываюсь, утирая слезы, пытаясь разглядеть хоть малейшее движение. И я не могу ничего сделать, чтобы помочь ему. Лишь смотреть, как он истекает кровью, уходя от меня. Зажимаю рот рукой, чтобы не завыть, не закричать от раздирающей грудную клетку боли. Не выдерживаю, кричу в полный голос.