Суд времени. Выпуски № 12-22

Кургинян:Говорили и будем говорить: хотите дружить с Германией — получите нейтральную Германию. А главный вопрос не в этом. Вот у вас есть товар, который стоит, ну скажем, 200 млрд долларов. У вас есть партнер. И вдруг берете и продаете ему товар, скажем, за 2. У вас возникают вопросы или нет? Например, оставшиеся 198 кто-нибудь распилил. Если финансовые органы проверят сделку, когда товар за 200 млрд долларов продается за 2, они зададут много вопросов. Это называется незаконные сделки. А главное — почему эта сделка должна осуществляться, если можно получить еще 198? А чтобы нас больше любили. Извините, когда мы продаем товар, который стоит 200 млрд, за 2, нас не больше любят, нас презирают. Это разные вещи. Это первое. А теперь доказательства. Пожалуйста, доказательство № 13.

Материалы по делу.

Из интервью Анатолия Адамишина (заместитель министра иностранных дел СССР, 1986–1990): «Ясно, что нам ни в коем случает нельзя было применять силу… Но что, я думаю, мы могли бы получить дипломатически? Более упорядоченный процесс объединения Германии — такой, чтобы вывод оттуда 300 тысяч наших войск не выглядел как бегство. Могли бы, видимо, получить больше денег за это… и потратить их с большим умом, если бы все это не делалось второпях…могли бы, возможно, получить ситуацию, когда Германия была бы политически в НАТО, но не была бы в НАТО военной».

Кургинян:Это высказывание очень умеренного человека, который по этому поводу никоим образом не может быть назван каким-нибудь ястребом. А теперь следующее доказательство, пожалуйста, № 14.

Материалы по делу.

Из заявления Джорджа Буша (43-й президент США) на встрече с канцлером ФРГ Гельмутом Колем 24 февраля 1990 года: «Мы одержали победу, а они нет. Нельзя позволить Советам извлечь выгоду из поражения. Мы не позволим Москве определять, останется Германия в НАТО или нет».

Кургинян:Мысль же здесь заключается в том, что нас победили. Дальше Бжезинский скажет — это Компьенский мир, это поражение, мы их разгромили. И теперь будем делать с ними все, что угодно. А что делают со страной, которую победили? Расчленяют. Значит, Германию объединили, зафиксировали поражение. И расчленили Советский Союз. Вот что произошло на самом деле. А теперь я бы хотел, чтобы это прокомментировал второй мой свидетель, Абдулхан Абдурахманович Ахтамзян, который может согласиться или нет с моей позицией.

Ахтамзян:Прежде всего, общая оценка. Я полагаю, что квалифицировать деятельность некоторых политических деятелей Советского Союза как предательство у нас нет ни компетенции, ни оснований. Это дело более компетентных органов, такую квалификацию давать. Но что были нарушены национальные, государственные интересы моей страны, позвольте мне как историку сказать со всей откровенностью. Мы от этого объединения могли получить гораздо больше преимуществ отнюдь не материальных, денежных. А в смысле положения нашей страны в Европе. В результате объединения НАТО придвинулось к нашим границам на 800 километров. Это ли не изменение стратегического положения страны, которое ставит нас в очень трудное положение. Взяли обязательство, очевидно, сокращать свою победоносную армию, и превращать ее в нечто с новым обликом. То есть военный потенциал отнюдь не возрос, и обороноспособность наша отнюдь не возросла. Была ли альтернатива такого рода объединению? Да, была. К объединению Германии Запад готовился тщательно и основательно. Я знаю теперь документы германской стороны. Они в 4-х томах опубликованы. Из них следует, что многие вопросы решались келейно со стороны советского руководства тогдашнего, и не в пользу Советского Союза.

Сванидзе:Спасибо. Прошу Вас.

Млечин:Ваша честь, профессор так ясно и четко высказал свои взгляды, что, мне кажется, вполне достаточно. Я благодарю. Мы можем завершить опрос свидетелей. По-моему, все высказались.

Сванидзе:Это Ваше право. Тогда мы завершаем наши слушания. И я предлагаю обеим сторонам произнести заключительное слово. Прошу Вас, сторона обвинения, Сергей Ервандович.