Суд времени. Выпуски № 01-11

Кургинян:Что ничего не надо. «Спасибо, не надо». А скажите, пожалуйста, а когда Вы услышали слова Янаева «Михаил Сергеевич Горбачев — мой друг», ну если бы он сказал, что Михаил Сергеевич Горбачев — преступник, понятно, но если он друг, то кого надо поддержать?…

Сванидзе:Если можно, очень коротко, время истекло.

Дымарский:Так.

Кургинян:Скажите, пожалуйста, а Вы можете себе вообразить, что Ленин и Троцкий, получив телевидение, так сказать, пустили бы балет «Лебединое озеро». Если их задача заключалась в том, чтобы поднять людей, то люди выходят и говорят с народом денно и нощно. Дальше. И все-таки, почему Ельцин не был арестован?

Сванидзе:Если можно, время, время истекло.

Кургинян:И причем тут народ?

Дымарский:Вот Вы и ответили. Сергей Ервандович, Вы и ответили: «а при чем здесь народ?»

Кургинян:Я говорю о том, что ГКЧП действовал в номенклатурной матрице и совершенно не собиралось опираться на народную поддержку…

Млечин:А это правда.

Кургинян:…а народ безумно хотел поддержать ГКЧП, безумно…

Дымарский:Это правда… Это правда. Но не смог. Ни народ, ни ГКЧП.

Сванидзе:Сергей Ервандович, Сергей Ервандович, прошу Вас, продолжайте, Ваш тезис, Ваш свидетель.

Кургинян:Пожалуйста, доказательство № 9.

Сванидзе:Пожалуйста, доказательство защиты.

Материалы по делу.

Из интервью бывшего руководителя защиты Белого дома Константина Кобеца: «После событий августа 1991 года мне было поручено возглавить комиссию по рассмотрению причастности руководящего состава Вооруженных сил к ГКЧП. Потому что многие писали шифровки в поддержку ГКЧП, даже некоторые — аудиопленки, и, естественно, после того как все закончилось, надо было разбираться. У меня компроматом была вся комната забита. Я прямо доложил Ельцину, что пока я жив, не допущу 37 года, „ночи длинных ножей“. И пришлось мне принять нелегкое для себя решение уничтожить все бумаги. Жгли целую ночь во дворе Верховного совета». Журнал «Власть», 21.08.2001.

Кургинян:Представляете, сколько бы на экране было, если бы не сожгли.

Сванидзе:Но ведь здесь шла речь о шифровках. Это народ?

Кургинян:Дело заключается в том, что снизу армия от батальона до всего, чего угодно, рвалась поддержать. Вот пальцем шевельни — и этот процесс пошел бы, как лавина, пошел бы, как пожар в лесу, но не пошевелили пальцем, не захотели.

Товарищ Стародубцев, скажите, пожалуйста, как, что Вы думаете по этому поводу, о народной поддержке и о поддержке элиты?

Стародубцев:Я, как участник этого процесса, подтверждаю, что в то время была очень широкая поддержка ГКЧП. Я это говорю не голословно. Мы получили телеграммы о полной поддержке от президента Назарбаева, от Шушкевича, от Кравчука, от оборонщиков Тулы, от крестьян практически всех республик, потому что я — председатель Крестьянского союза, о полной поддержке ГКЧП. Мы понимали, что наши действия, неосторожные действия и призывы людей выйти на улицы приведут к непредсказуемым последствиям. Среди нас не было людей кровожадных, людей, которые не уважали бы свой народ и были бы способны стрелять в свой народ, не было таких людей. Поэтому и, как говорят, мы не победили, потому что мы не пошли на крайние меры, мы не пошли на обострение ситуации во всей огромной 300-миллионной стране.

Кургинян:Юрий Павлович, пожалуйста.

Иванов:Значит, поддержка народа, с моей точки зрения — это не только выход народа на улицы. Это еще и заявления компетентных органов, государственных органов, общественных организаций. В материалах дела, тут на них ссылались, были собраны абсолютно все телеграммы руководителей союзных республик. Кроме того, телефон Крючкова по его просьбе записывался 12-м отделом — отделом, который занимался прослушкой. И этот телефон был красный от звонков руководителей с республик, которые говорили: «Владимир Александрович, правильно делаешь».

И последнее. Я могу вам сказать. Вот сейчас дым развеялся и становится совершенно понятным, что ГКЧПисты забыты не будут. Это наиболее честная часть горбачевской администрации, которая пыталась что-то сделать.

Сванидзе:Спасибо. Прошу Вас.