Суд теней

– Они были в некотором смысле наставниками, – объяснил он. Казалось, картина влечет к себе и его, потому что он не отводил от нее глаз, как ранее я. – Я их плохо знал, в отличие от пастуха. В то время я был молод и стоял у истоков нашего дела. – Он небрежно накинул ткань на картину и подошел ко мне. Взяв листы с переводом, он посмотрел на меня сверху вниз. – Сейчас это неважно, Луиза, они ушли.

– Ушли? Вы имеете в виду, они мертвы?

Он фыркнул и покачал головой.

– Невозможно убить божество, девочка. Можно только убедить его в том, что в дальнейшем существовании нет смысла.

Мне хотелось узнать гораздо больше, и я попыталась как можно точнее сформулировать свой следующий вопрос, так как знала, что он сделает все, чтобы уйти от прямого ответа. Я не успела сказать ни слова, потому что мистер Морнингсайд, прижав к груди пачку листов с переводом, поморщился, как от острой боли. Его лицо позеленело, словно от внезапного приступа тошноты.

– Черт побери, он здесь, – пробормотал хозяин, втянув воздух через зубы.

– Кто? – спросила я, идя за ним к двери.

– Пастух, – отрезал мистер Морнингсайд, взглянув на меня с жалостью или, возможно, с грустью. Его взгляд смягчился, словно он мне сочувствовал.

Я не представляла, что способно вызвать беспокойство у Дьявола, но отчетливо видела страх в его глазах.

– Думаю, Луиза, нам надо спешить. Суд надо мной вот-вот начнется.

Глава 19

Как только мы поднялись на лестничную площадку, в парадную дверь влетел Чиджиоке. После исчезновения Амелии в доме воцарился хаос, а теперь для него появилось еще больше оснований. Миссис Хайлам кричала в кухне, отдавая какие-то распоряжения Поппи, а Бартоломео лаял, выражая свое недовольство поднявшимся шумом. Чиджиоке потерял где-то свою курточку и несся нам навстречу в одной рубашке, а его лоб блестел от пота. Через открытые двери я заметила, что на подъездной дорожке все еще ждут запряженные в повозку лошади.

– Сэр, – задыхаясь, выпалил Чиджиоке, – они здесь, они…

– Да, Чиджиоке, я знаю. – Мистер Морнингсайд мягко улыбнулся садовнику и похлопал его по плечу, потом взглянул на каждого из нас. – А теперь, пожалуйста, сообщите миссис Хайлам, что я скоро приду. Мы должны сохранять спокойствие, ведь благодаря Луизе это простая формальность.

Чиджиоке повернулся ко мне и негромко хмыкнул.

Неужели его так удивила мысль, что я тоже могу быть полезной?

– Не думаю, что это займет много времени. И еще, Чиджиоке, будь так любезен, уговори знакомых мисс Кэнни съездить в Дерридон. Говорят, кто-то видел ее там, и они, конечно, захотят разобраться с этими заявлениями.

Кивнув, Чиджиоке побежал вверх по лестнице. Над нами был слышен какой-то спор, и, судя по звуку, мужчины спорили именно в комнате Амелии.

– А что, если они не вернутся? – поинтересовалась я.

Мистер Морнингсайд засмеялся, а потом укоризненно покачал головой, словно делая замечание ребенку, перебивающему взрослого.

– Они всегда возвращаются. – Он легонько щелкнул меня по носу бумагами, которые по-прежнему сжимал в руке, и, развернувшись, направился к зеленой двери своего кабинета. – Мне нужно просмотреть эти переводы и переодеться во что-нибудь более подходящее. Попроси миссис Хайлам приготовить на лужайке легкие закуски для пастуха и его свиты. Я не хочу заставлять их ждать.

Я по привычке присела в реверансе и бросилась в кухню, где чуть не столкнулась с Поппи. Девочка носилась взад-вперед между плитой и большим разделочным столом. Моя поспешность оказалась совершенно излишней, поскольку стол уже был заставлен потрясающими воображение пирожными, крошечными сэндвичами и вазами с фруктами.

Тут был даже роскошный ананас, из которого сделали павлина, вставив вместо глаз зернышки гвоздики, а вместо пышного хвоста – свежие цветы.

– Не стой разинув рот, девочка, помогай! Мэри все еще нездоровится, и нам не хватает рук.

Миссис Хайлам выглядела на удивление взволнованной – наверное, впервые в жизни. Она суетилась так же, как и Поппи, нагружая подносы пирогами с мясной начинкой и сверкающими чашками.

– Мистер Морнингсайд велел подать легкие закуски во дворе, – сказала я, не зная, что делать в такой суете.

– А мы, по-твоему, чем занимаемся? – фыркнула миссис Хайлам и, проходя мимо, дернула меня за ухо. – Помоги Поппи с чаем, пожалуйста, и захвати бренди. Нарежь лимон очень тонкими ломтиками, дитя мое, пастух пьет чай только с ним.

Я увидела, что Поппи согнулась под тяжестью подноса с серебряным чайным сервизом, забрала его и аккуратно поставила на стол. Из кладовки принесли несколько лимонов, и я взялась нарезать их почти прозрачными ломтиками. Потом красиво разложила их веером на тарелочке, которую поставила рядом с сахарницей и молочником.