Суд Проклятых

Кетчуп под одеждой Романова тихо зашипел и выскользнул наружу, прыгнув на колени Шута и потершись о его бок мохнатой мордой. Романов оценивающе осмотрел всех присутствующих, напоровшись на прямой и открытый взгляд Маттершанца. Тёмный глаза странного спутника Ханны смотрели немного печально и выжидающе, словно таили в себе невысказанную просьбу.

«Ты ж полковник, – со вздохом подумал Марк, – пора бы вспомнить об этом».

Воспользовавшись тем, что все смотрят только на монитор, наблюдая, как пилот вражеского корабля пытается не умереть, Марк выскользнул из рубки…

– Что он делает? – непонимающе спросил Док у Шута. Тот лишь пожал плечами, пробегая пальцами по кнопкам пульта.

– Он спасает жизнь, – серьёзно сказал Маттершанц, ни к кому не обращаясь. Присутствующие вопросительно уставились на чужака, захваченного из здания суда только потому, что он зачем-то понадобился Ханне. Док припомнил, как яростно Рысь пыталась отстоять своё решение бросить их обоих в развалинах здания суда, но поддалась логике исполняющего обязанности капитана и согласилась взять на борт судью, умеющую обращаться с оборудованием и программами для разморозки, а заодно и её странного дружка, на котором Ханна обязалась продемонстрировать свои навыки и умения.

В итоге Матти, как и Романов, были успешно приведены в сознание, а до капитана Реверса дело дойти не успело в виду неожиданного преследования на пути отхода, возникшей на две минуты раньше точки перехода, и «радушной» встрече сил самообороны у Марса, часть которых сейчас торчала из корпуса «Александрийской Рулетки».

– Просто цирк с конями, – высказался Док. – Только тигров не хватает…

– Мяу? – недовольно вопросил Кетчуп.

– Охренеть, – коротко высказала общую мысль Рысь.

– Да не то слово, – в тон ей поддакнул Шут.

– Нет, это как раз то слово… – внёс свою лепту Док. Некоторое время все молчали, наблюдая за тем, как Марк стремительно проносится по коридорам корабля к корме, вскрывает шлюзовую переборку и бросается на помощь пилоту истребителя.

– Как он двери-то вскрыл? – скорее, для порядка, чем реально желая получить ответ, поинтересовался Док.

– При включении аварийного режима все перегородки, исключая рубку и капитанский мостик, сбрасывают коды блокировки, – так же безэмоционально ответил Шут. – У капитана всегда был странный пунктик по этому поводу.

– Тигры, рыси и клоуны у нас уже есть, – обронил Док, имея в виду свою помощницу, Кетчупа и Шута, – убогий карлик и зрители тоже присутствуют, – продолжил он, посмотрев на гостей и голограмму в центре, – теперь воздушная гимнастика и акробаты с укротителями будут, – закончил он, поглядывая на изображение Романова и незнакомого пилота.

– Matricaria recutita, – возмущённо возопила голограмма. От неожиданности каждый из присутствующих подпрыгнул внутри своего тела.

– Ромашка обыкновенная? – недоверчиво переспросил Док, дёргая глазом и нервно хихикнув. – И что это значит?

– Это значит, что вы могли бы быть и повежливей с представителем отдельного исследовательского корпуса временных и пространственных аномалий под патронажем МАСК, – сухо отбарабанила фигура в плаще с капюшоном. – Нам вообще только один из ваших пассажиров и нужен. Вон тот, – фигура вытянула руку и повернула голову под капюшоном в сторону Маттершанца. – А вы случайно попались. Если бы мы вас в переход не перетащили раньше, до сих пор бы зубы на Эклектике искали, неблагодарные.

Док, до сего момента свято считавший себя атеистом, а изображение посреди рубки голограммой, в последний момент подавил желание осенить себя каким-нибудь знамением или прочесть отходную молитву себе самому же.

– Исследовательская группа «Ромашка»! – пискнул искин, заливаясь тоненьким смехом. – Клянусь своими матрицами, это даже круче борделя «Пчёлки-Ебёлки»!

Глава 10. Сон Изи Кинова

Так скажи чего ради

Если всё лишь пустяк

Если тикает сердце

Как в свинцовых сетях

Только нету печали

Прочь сомнения прочь

Недобитый романтик

Отправляется в ночь

Пикник – Недобитый романтик

Он материализовал перед собой огромный блок синего льда, и уткнулся в него разгорячённым лбом. Раздалось шипение и шкворчание, стало немного прохладнее, и голова медленно погружалась в стену из замёрзшей воды, растапливая на своём пути кристаллы… Было почти нормально. Почти.

«Что делать, если ты не умеешь спать? Не умеешь и не можешь – не потому, что тебе не хочется, нет. Хочется как раз так, что глаза вываливаются… А потому, что это просто не заложено в тебя. Но, чёрт возьми и Кацман раздери, как же хочется спать…. – искин, почувствовав, как вода, вытопленная им из метафорического льда виртуального пространства, холодит его пах, промочив одежду от шеи до колен, убрал ледяной куб. Мысли путались. Было страшно. – Кто, кто, какая божественная собака придумала, что людям нужно спать, чтобы видеть эти ебучие сны???»