Суд над Роксаной

Птица, однако, не выглядела успокоенной.

— Метрия, — окликнул демонессу волшебник Трент, — судья хочет поговорить с тобой в своем кабинете.

— О, спасибо! — Она унеслась, оставив Трента с Роксаной.

— Метрия, — заявил Балломут с обычной суровостью, едва она предстала перед ним, — доставь-ка сюда принцессу Айви.

— Мне ее не поднять!

— Тогда попроси Дольфа, пусть он это сделает. Кстати, здесь не помешает присутствие его самого и Электры с близнецами. Да, раз уж на то пошло, и короля Дора с королевой Айрин.

Демонессе показалось, что она начинает понимать.

— О проф, неужели это то, о чем я…

— Будешь называть меня проф, я тебя профессионально дисквалифицирую, — пригрозил Балломут, но когда она, даже не поняв о чем, собственно, речь, испугалась, смягчился.

— Держи свои догадки, какими бы они ни были, при себе. А им всем просто скажи, что я прошу их присутствовать на завершении процесса.

— Слушаюсь, Ваша Честь, — сказала она и отбыла в замок Ругна.

Очень скоро все королевское семейство прибыло на облако в корзине, которую держал в когтях превратившийся в птицу рок принц Дольф. Метрия отправилась с докладом к Балломуту, который, скупо похвалив ее, обронил:

— Тут по твою душу кот заявился.

— Кто? — не поняла она сначала, но в следующий миг увидела рыжего Сэмми.

— Ой, он, наверное, потерялся. Можно, я отнесу его к Дженни?

Балломут сердито кивнул, и она поспешила в совещательную, где сидели присяжные.

— О, вот и ты, — кивнула, увидев ее, Дженни. — Спасибо. Садись и посмотри, что мы тут будем делать.

— Но я только кота принесла. Мне не положено…

— Положено, положено. Я попросила Сэмми найти кого-то подходящего для нашей цели, и он явился по твою душу. Пусть она у тебя и не целая, но вполне качественная. Сэмми не ошибается, так что ты сойдешь. Судья в курсе, можешь не волноваться.

— Но что?..

— У нас тут наметились разногласия, а поскольку желания оказаться подвешенным жюри ни у кого не имеется, мы договорились опробовать один интересный способ и подготовили для тебя шоу.

— Что?

— Спектакль, постановку, действо, сцену, мистерию, показ…

— Да знаю я, что такое шоу. Просто не понимаю, почему вы, вместо того чтобы совещаться…

— А вот этого тебе пока понимать и не надо. Мы все объясним со временем.

— Но я понятия не имею…

— Вот и чудненько. Ты просто смотри, а я по ходу пьесы буду давать необходимые пояснения.

— Какой пьесы?

— Пьесы о душевных грезах.

— О душных розах!

— Не важно. Так вот, жила-была девушка по имени Дона… впрочем, ты можешь вообразить на ее месте кого угодно.

В этот момент обыкновенка Ким встала и вышла в центр совещательной комнаты.

— За ней ухаживал очень красивый, воспитанный, умный и во всех отношения приятный молодой человек.

Обыкновен Даг поднялся и, подойдя к Ким, поцеловал ей руку. Ким была в восторге.

— Они дружили с парой чудесных крылатых кентавров, всегда готовых доставить их куда потребуется, — продолжила нараспев Дженни, и к действию присоединились Синтия с Че.

— Они прекрасно проводили время. Он показывал ей живописные окрестности, знакомил с достопримечательностями, и Дона проникалась к нему все большей любовью. Он казался ей более душевным, чем большинство обычных людей.

Метрия созерцала все это действо, пребывая в полнейшем недоумении. Чего ради присяжные в совещательной комнате вздумали разыгрывать сценку, решительно никак не связанную с процессом?

Между тем место действия изменилось. Люди и крылатые кентавры находились уже не в одном из помещений замка, а в Луна-парке, развлекательном комплексе, видимо находившемся на медовой стороне луны.

Найдя полянку с лотосами, они поиграли в лото и основательно повозились в песочнице, так что обитавший там пес в шутку пригрозил, что покинет ее и будет наведываться лишь время от времени, превратив это место в пес-заочницу. Потом юноша предложил девушке присесть на краешек кровати, и стоило ей это сделать, как она оказалась разложенной на постели.

— О! — вскликнула Дона. — Это же раскладушка.

— Она самая, — со смехом подтвердил юноша, усаживаясь с краю. Само собой, он мигом оказался разложенным рядом с ней. И вот тут-то Метрия впервые отметила нечто странное. В процессе разложения юбка у девушки задралась, но на молодого человека это, похоже, особого впечатления не произвело. Да и рукам он воли не давал, что никак не вязалось с образом увлеченного красавицей юноши. Создавалось впечатление, будто он преследовал некую иную, лишь ему известную цель.

Повалявшись на раскладушке, парочка встала, и сцена снова изменилась: они оказались в замковой трапезной. Стол ломился от фруктов и ягод, однако юноша предостерег свою спутницу:

— Лучше их не есть, это может плохо кончиться.

— Но почему?