Суд идет

Поднялись на крышу дома: островитяне ахнули, не увидев тут вертолёта. Драгана побледнела, со страхом взглянула на Фёдора. Тот был спокоен и сочувственно улыбался.

— Вертолёт!.. — воскликнула Драгана. — Вчера вечером он был тут.

Фёдор развёл руками:

— Вечером был, а утром…

Фёдор продолжал стоять у лестницы, ведущей из дома на крышу, и как-то загадочно, хитро улыбался. Он утаил, что вечером, последним покидая «Пчёлку», задал ей режим невидимки.

— Нет нашей «Пчёлки»! Что же теперь будем делать?

Островитяне молчали.

— И как мы теперь? На чём полетим?

Борис повернулся к Фёдору:

— А улететь на нём никто не мог?

— Могли, конечно. Кто-то подкрался и — был таков. У вас тут есть Иван Иванович и Ной Исаакович. Народец ненадёжный. Ну, Ной Исаакович — личный врач Бориса Петровича, а Иван Иванович кто таков? Я-то давно его выследил, у меня есть и его доклады, которые он шлёт в Пентагон с вашего острова. Не он ли сыграл с нами злую шутку?

— Ну, нет! — воскликнул Неустроев. — Этот мешок с гнилым горохом к таким делам не сподручен.

Фёдор продолжал упавшим голосом:

— М-да-а, задачка с тремя неизвестными: кто, когда и зачем умыкнул нашу машину? Да и как это можно сделать? Машина — не портсигар и не спичечный коробок. И весит она двадцать пудов. В карман не положишь. И в рюкзак не запихнёшь. Так как же мы теперь?

Павел Неустроев, как человек самый решительный и смышленый в технических делах, направился на середину бетонной площадки, где была поставлена «Пчёлка», но не сделал и нескольких шагов, как что-то угрожающе зашипело и в грудь ему ударила струя воздуха. Сделал ещё два шага — шипение усилилось и струя стала туже. Попробовал свернуть в сторону — струя за ним. Ускорил шаг по кругу — она его догоняла. И становилась сильнее, и шипела, точно разъярённая кобра.

— Фу, ты!.. — отступился Павел. — Чертовщина какая-то!..

И посмотрел на Фёдора, но тот по-прежнему хранил спокойствие и улыбался с каким-то лукавым и, казалось, совсем неуместным торжеством. Потом он достал из кармана пульт, поднёс его к губам:

— Евстафий!.. Это я. Откройся.

Самолёт неспешно, и не весь сразу, стал высвечивать свои очертания, и удлинялся, готовясь принять пассажиров. Островитяне замерли. Многое они повидали на корабле, но такую мистификацию не могли вообразить.

Дверь открылась — и пассажиры, пропустив вперёд Драгану, вошли в салон. И расположились у стен на удобных креслах — и так, что и пилот сидел с ними рядом, и не было тут приборов; в правой руке Фёдор держал пульт управления. Машина, как майский жук, бесшумно оторвалась от крыши дома и устремилась в сторону океана.

Тысячи вопросов крутились в головах островитян, но никто не смел нарушить тишины, царящей внутри салона.

Фёдор, наклонясь к Драгане, сказал:

— Как вы мне говорили, в южном американском штате на восточном побережье живут ваши родители.

— Да, совсем рядом — в пяти милях к северу от города Джексонвилла. А если лететь по прямой, то от Русского острова и до моего дома всего будет двести миль.

— Хорошо. А теперь продолжим обучение. Я же вам обещал.

— Да, обещали! — зашлась детской радостью Драгана. — Пожалуйста, рассказывайте об устройстве, показывайте, как она управляется, эта замечательная волшебная «Пчёлка».

— Тогда смотрите, и слушайте, и запоминайте. Я сейчас подам команду, и наша «Пчёлка» сама найдёт дорогу.

Показал на встроенный слева от окна микрофон. Повернулся к нему и стал тихо говорить:

— Северная Америка. Восточное побережье. Город Джексонвилл.

Задал адрес полёта и отклонился на спинку кресла.

— Мы будем лететь тихо и на малой высоте. Машину ведёт автопилот, а я буду рассказывать, как устроен наш самокат.

При этих его словах к ним приблизились Борис и Павел. Они тоже задались целью научиться летать и были уверены, что со временем будут обладателями таких аппаратов.

Фёдор показал лежащий у него на ладони пульт.

— Режим полёта вот здесь; нажмите вот эту чёрную кнопку, как я сейчас и сделал, и включится автопилот. Мы с вами можем пить чай, читать книги — машина сама приведёт к цели. А теперь главное о самолёте: ему не нужен бензин, масло — в нём ничего не крутится и не трётся. Как вы уже знаете, двигатель у него фотонный, то есть используется энергия света. Создавая «Евпатия Коловрата», попутно мы конструировали и летательные аппараты, и небольшие катера. У нас на корабле и свет, и вода, и тепло, и всякие научные приборы — всё создано на основе энергии фотона.

— А какую скорость может развить ваш аппарат? — спросила Драгана.

— Скорость?.. Четыре сверхзвуковые скорости. Это здесь, в атмосфере. Но стоит нам зайти на высоту, где нет воздуха или почти нет — там постепенно наша «Пчёлка» будет набирать скорость, равную скорости света, то есть триста тысяч километров в секунду. Но мы на большую скорость ещё не выходили: не знаем, как поведёт себя наш организм. Такие опыты мы планируем провести в будущем.

Фёдор подал пульт Драгане.

— Возьмите. Но только не сжимайте его.

Драгана протянула Фёдору ладонь правой руки, и Фёдор отдал ей пульт.

— А теперь нежно своими пальчиками, — но только нежно.