Суд и ошибка. Осторожно: яд!

Конечно, я прекрасно понимал, что все это означает для моей семьи. И я ведь не злой человек, я родным очень сочувствовал. Но что я мог поделать? Расстаться с Джин было немыслимо – так же невозможно, как даже самому лучшему пловцу пробыть под водой более нескольких минут. Разумеется, я принес им несчастье. Я понимал это и презирал себя. Но и мне жилось нелегко. Отчасти потому, что я им сочувствовал, отчасти потому, что ревновал. Прежде я даже не догадывался, что способен на ревность… никогда никого не ревновал… но с Джин превратился в Отелло. Я понимал, что это глупо и отвратительно, но опять-таки был бессилен. Панически боялся, что меня лишат того самого кислорода, которым я дышу.

А Джин поводов для ревности давала сколько угодно. Потому что даже если сейчас она мне верна, то скоро не будет. Она ведь тоже над собой не властна, бедняжка. Ее влечет к мужчинам… правда, не к мужчинам как таковым, а чтобы испытать на них свою власть. И влечет к деньгам. Короче говоря, я на ее счет не обольщаюсь. Она уже… как бы это сказать?.. поощряла вас в определенном направлении?

– Да, – сказал мистер Тодхантер.

Фарроуэй кивнул:

– Конечно, она ведь знает, что я выжат досуха. Бедняжка! Что и говорить, Джин попросту аморальна, сколько бы она ни прикрывалась высокопарным вздором о себе и своем искусстве. О любви там и речи нет. Джин никогда никого не любила, потому что любит только себя. Себя она обожает. Вот в чем состоит ее мания. Думаю, ей и в голову не приходит сделать что-нибудь для других, потому что она просто не осознает, что вокруг нее тоже люди.

Доводилось вам слышать о сэре Джеймсе Бохуме, психиатре? Он не только знающий специалист, но и человек очень неглупый. Как-то мы встретились с ним в гостях, и после ужина мне удалось вовлечь его в разговор. Так вот, он сказал, помню, что секс – область, наименее доступная для исследования. Со временем мы все больше узнаем о скрытых мотивах людских поступков, но в том, что касается секса, разбираемся меньше, чем в эпоху палеолита. Особенно удивляет выбор сексуальных партнеров, не поддающийся никаким объяснениям. Почему А потерял голову из-за Б? Никто не может сказать. Это всего лишь факт, который следует принять, не анализируя его и не критикуя. Любовь к С смягчила и облагородила его, любовь к В превратила его в безумца.

Я рассказал сэру Джеймсу о своей теории «фатального типа», и он прямо ухватился за нее. Тут, по его мнению, происходит что-то вроде химической реакции. Сами по себе два ингредиента могут быть совершенно безвредны и сохраняют свою безвредность в сочетании со всеми другими субстанциями. Но стоит смешать их между собой – прогремит взрыв. С дымом и вонью, само собой. Я спросил его, есть ли способ побороть любовное безумие, и он ответил, что единственный, о котором он знает, – сублимация в иную форму, например, в религию, но осознанно, силой воли этот способ не применить, он работает, только если все происходит само собой.

И теперь я понимаю, что он прав. Делать нечего, остается только ждать. Может, безмозглый автомобилист собьет меня насмерть на улице. Или Джин поймет, что взять с меня больше нечего, и прогонит прочь. Но пока я ей нужен, я буду откликаться на зов. Сегодня утром по телефону меня так и подмывало отрезать: «Нет!» Но я не смог. Сил на это у меня нет. Или, конечно же, у нее появится кто-то другой. Это непременно случится в самом ближайшем будущем, и я жду этого с содроганием. Потому что добром это не кончится. Вот если бы Джин умерла… это был бы наилучший выход. Но на такую удачу нечего и надеяться. Джин не настолько великодушна.

Разумеется, я не раз подумывал ее убить… Незачем так удивляться, Тодхантер, – безрадостно усмехнулся Фарроуэй. – По-моему, каждый, кто безумно влюблен, не прочь иной раз убить предмет своей страсти. Как правило, из-за пустяка. Но в случае Джин это был бы не пустяк. Если есть на свете женщина, заслужившая, чтобы ее убили, так это она. Заметьте, она не зла – в том смысле, что, по существу, она не стремится причинять боль окружающим. Но она хуже любой злодейки, потому что даже не замечает, что вокруг нее живые люди. Особи такого типа – и женщины, и мужчины – вот кто несет ответственность за девять десятых всех человеческих страданий. Истинное зло – большая редкость. Я склонен считать его патологическим феноменом. Равнодушие – вот что страшно…

Мистер Тодхантер ждал продолжения, но Фарроуэй, по-видимому, закончил.

– Прошу меня простить, – наконец заговорил мистер Тодхантер, – но вы упомянули телефонный разговор сегодня утром. Правильно я понял, что мисс Норвуд позвонила вам и пригласила ее навестить?

Фарроуэй поднял на него тусклый взгляд.

– Да, а что? Она всегда так делает, если я несколько дней не появляюсь. Хочет удостовериться, что я не забыл ее, не разлюбил и так далее. Видите ли, пса надо держать на коротком поводке.