Суд герцога

О, как же ярко засветилась звезда мессера Бенвенуто Джизмонди, вора и убийцы! Наконец-то фортуна повернулась к нему лицом. С этими мыслями он проскакал по мосту через Савио и через ворота в мощных стенах въехал в славный город Чезену.

Первым делом он направился в "Полумесяц", чтобы оставить лошадь на попечение тщедушного, косоглазого хозяина таверны, затем - к цирюльнику, привести в порядок волосы и бороду, после чего вновь вернулся в "Полумесяц" отобедать в отдельном кабинете, где прислуживала только Джанноцца.

В общем зале мужчины провожали его удивленными взглядами, не ускользнувшими от него, поэтому, зайдя в кабинет, он воскликнул, обращаясь к Джанноцце: "Полюбуйся мною - бриллиант в золотой оправе!"

Джанноцца, уперев руки в пышные бедра, смерила его взглядом. В черных глазах отразилось удивление, смешанное с недоверием. Женщина она была видная, прекрасно знала, какое впечатление производит на мужчин, и не давала им спуску.

- Что-то ты быстро вернулся. Какое злодейство совершил на этот раз?

- Злодейство? - ухмыльнулся Джизмонди. - Так уж сразу и злодейство.

- А как еще ты мог добыть такие славные перышки? Какого ты общипал петушка?

Бенвенуто обнял ее, привлек к себе, похотливо улыбаясь. Джанноцца восприняла все это с полным безразличием, ни в малой мере не сопротивляясь.

- Я поступил на службу, милая, - возвестил он.

- Ты - на службу? Наверное, к Сатане?

- Отнюдь, к Чезаре Борджа, - приврать он любил, причем делал это с легкостью необычайной и весьма убедительно.

- Он нанял себе на должность палача? - холодно осведомилась Джанноцца.

- Я его спаситель, - доверительно сообщил ей Бенвенуто и пустился в долгие рассуждения о том, какие ждут его поручения и сколь высоко будет причитающееся ему вознаграждение.

Джанноцца слушала, на пухлых губах играла недоверчивая улыбка. В конце концов улыбка эта так рассердила Бенвенуто, что он грубо оттолкнул девушку и уселся за стол.

- Сегодня у меня встреча с его светлостью. Он ждет меня во дворце. И ты поверишь мне, когда я высыплю перед тобой на этот самый стол его дукаты. Вот так-то! И мессер Бенвенуто станет тогда ben venuto [Добро пожаловать (итал.).].

Джанноцца пренебрежительно усмехнулась.

- Смеешься надо мной, да? - рассвирепел Джизмонди. А затем небрежно добавил: - Пошевеливайся! Принеси мяса и вина. Герцог Валентино ждет меня. Пошевеливайся, говорю я тебе!

Глаза ее сузились.

- Слушай ты, кривоногий рябой подонок! С чего это ты так заважничал?

Бенвенуто чуть не задохнулся от ярости. Насчет оспин - чего уж спорить, но он гордился прямотой ног, одним из немногих своих физических достоинств. И попытался доказать, что она неправа. Но Джанноцца тут же осекла его.

- Так вести себя можно только при деньгах, - заявила она ему. - Где твой кошелек?

Джизмонди вытащил дукат и небрежно бросил на стол. Джанноцца не ожидала увидеть золото, и глаза ее раскрылись от удивления и жадности, а отношение к Джизмонди мгновенно изменилось. Она захлопотала, готовя ему трапезу, принесла из подвала бутылку вина, с кухни - дымящийся кусок мяса, щедро сдобренный горчицей. Положила перед ним белый хлеб, такое в таверне случалось, нечасто, бросила в камин несколько поленьев.

А Бенвенуто с жадностью набросился на еду, на некоторое время забыв обо всем, кроме тарелки и чашки, куда то и дело подливал вина. И лишь насытившись, вспомнил о девушке, что ходила по кабинету с кошачьей грацией. От обильной еды, вина да жаркого огня в камине Бенвенуто подобрел, пришел в благодушное настроение.

- Присядь ко мне, Джанноцца, - потянул он девушку за пухлую руку.

- А как же его светлость, герцог Валентино? Разве он больше не ждет тебя? - лениво усмехнулась та.

Джизмонди нахмурился.

- Черт бы побрал этого герцога, - пробурчал он, задумавшись.

Тут тепло, уютно, а там, за стенами таверны, холод, ветер, снег на земле. И в то же время... стоит, пожалуй, прогуляться до замка, чтобы набить карманы дукатами.

Джизмонди поднялся, подошел к окну. Глянул на грязный двор, полоску бирюзового неба. До вечера оставалось не так уж и много времени, а к герцогу надо попасть или сегодня, или никогда.

- Да, я должен идти, дорогая. Но не задержусь ни на одну лишнюю минуту.

Он надел плащ, запахнул его, водрузил на голову шапочку с плюмажем, громко чмокнул Джанноццу, та опять же никак не отреагировала, и покинул таверну.

По главной улице Бенвенуто поднялся на холм, на котором высился громадный замок, построенный знаменитым Сиджизмондо Малатестой. Пересек мост над засыпанным снегом рвом. С каждым шагом его все сильнее била нервная дрожь. Воображение рисовало ему величественную и грозную фигуру герцога. Он никогда не видел его, но имя Чезаре Борджа гремело по всей Италии, и многие боялись его больше, чем кого бы то ни было. И в преддверии встречи, как ему уже казалось со сверхчеловеком, его охватил благоговейный ужас, словно в детстве перед посещением церкви.