Сублограмма

Он уже работал, и я не стала отвлекать его. То, о чем он думал сейчас, прямиком шло на пленку. Он начал, не поговорив со мной, значит, был уверен. Ладно, не буду вмешиваться. Пусть делает что хочет. Артуро его уже выбрал, а вот выбрала ли его я?

Олег мне нравился, это верно. Но не настолько, чтобы можно было дать ему это понять. Вообразил, что будут ценные кадры... Сказать ему про фрагменты? Обидится. Я ему скажу, что он мастер делать красивые декорации, вот что я ему скажу.

Олег закончил и откинулся на спинку кресла. Сразу же толкнул ко мне запись.

- Я так понимаю, что можно взглянуть?

- Конечно, - сказал Олег. - Забыла, что вместе работаем? Я начал, а ты продолжишь.

Непонятно, ирония или простота.

Я вернула пленку к началу и включила контрольный экран. Олег самоуверенно работал с выключенным. Всегда.

...В ночном сумраке пронеслись лошади. Стук копыт замер и повторился эхом под арочным сводом. Всадники возвращались, звенела сбруя и оружие.

- Дьявол, куда он мог уйти?! - крикнул средний всадник. Конь дернулся под ним. - Ищите!

Двое быстро спешились и прошли под арку. Вернулись.

- Огня бы, - сказал один.

- И так найдем, - бодро ответил второй, косясь на всадника, замершего в седле.

- Да найдем, чего уж... Не в поле травим... Собак бы...

- Толку-то от них, как от тебя, - шепнул второй, - смотри, я не я буду, если он сюда не заполз...

- Чего возитесь? - крикнул всадник. - Кнута просите? Где мерзавец?

- Не подох бы он там... - боязливо говорит первый.

- А проверь, - усмехается второй. - Зря нанимался, что ли? Живо! - шипит он.

Конь под всадником пляшет от нетерпения. Сдерживая его, всадник шагом подъезжает к узкому провалу между стенами домов. Он ждет недолго и облегченно вздыхает, увидев, что наемники возвращаются не одни. Беглец висит у них на руках. Вдвоем они привязывают его к седлу, садятся на лошадей и дают шпоры. Скачут не оглядываясь...

- Ну, видела? - спрашивает Олег. - Как? Слишком гладко, слишком спокойно, думаю я. Лошади - только что с фрески Пизанелло, красивые итальянские тяжеловозы... Пятнадцатый век... Что ему сказать?.. Неужели он сам не чувствует?

- Извини, - говорю я. - Будто ты не имеешь понятия о феодализме. Будто ты ничего не знаешь. Ты увлекся бутафорией, только и всего.

- Исправляй, - смеется он.

Импульс. Мне он обязательно нужен здесь.

- Дай на секунду. Для импульса.

- Ты ведь этим ничего не улучшишь. Во всяком случае, качества не добавишь. Импульс действует только тогда, когда в картине все уже есть и без него, иначе это просто чужое, поверхностное чувство, - раздраженно говорит Олег.

- Я знаю. Именно поэтому ты боишься его использовать.

- Очень надо, - отвечает Олег.

Импульс.

как хотите и что хотите можете думать беглец хороший человек восприятием ребенка кожным ощущением добрый и сильный

Вот так. Будто я вместе с ним.

...Он шел, держась правой рукой за мокрую стену. Левая висела плетью. Он чуть не упал, потеряв опору, когда рука ощутила пустоту. Он догадался свернуть в проем и затаиться. Он слышал, как всадники вынеслись на площадь, и слышал, как они вернулись.

Между стенами не было и полутора локтей. Пахло сыростью, каменная кладка обомшела. Он шел вперед, стараясь не поддаться боли и усталости, и вскрикнул, когда наткнулся на стену впереди. Тупик.

Феррара повернулся, привалился к камням и стал ждать. У него не было оружия, кроме ножа, купленного в Толедо. Он заметил преследователя раньше, чем тот его. Он двигался правым боком, шаря впереди мечом. Феррара видел, как он боится.

- Остановись, - сказал Феррара. Тот ахнул и встал. У Феррары было мгновение, чтобы ударить. Но клинок лязгнул о стальной нагрудник. Феррара потерял равновесие и упал на раненую руку...

Олег тронул меня за плечо. Я вздрогнула.

- Что ты делаешь? Зачем это? Кто это? Я не колеблюсь:

- Хуан Феррара. Испанец. Родился в Толедо в тысяча триста девяносто втором, бежал в Италию, отомстив сеньору захват и разорение родовой земли, и...

- Прекрати! Перестань! Ты не можешь этого знать! - с тревогой говорит Олег.

- Ты прав. Но знаешь, если Артуро не пригласит нас, я сниму ленту полностью...

- И нужно тебе? - равнодушно бросает Олег. - Тема была задана, нужно ограничиться семью минутами. Конец я смазал, ты поддержала. Нормально, хватит.

Отворачиваюсь. Отворачиваюсь от записи, от Олега, я сделала все, что могла, теперь полное безразличие. Смотрю в окно и мысленно вижу снимок из альбома Артуро. Спрашивать Олега о девочке мне не хочется, да я и уверена, что он тоже не знает. Артуро вообще крайне замкнут, и у него не было причин для разговора с Олегом. Я понимаю, что не сделала ничего для Артуро, но Олег уже компонует оба фрагмента, так что поздно менять что-либо.

- Прости, - говорю, - Олег. Один крупный план. Лицо Феррары.

- Делай, будет интересно.