Субъект. Часть первая

Наконец, он врезался головой в старый, наполовину демонтированный блок питания от компьютера, ойкнул и, ухватившись руками за ушибленный висок, остался лежать на лопатках. Я склонился над ним, вглядываясь в глаза. Они были стеклянные. Даже не так. Они сосредоточенно следили за чем-то находящимся вне комнаты. Вне этой реальности. Тут его огромные зрачки нашарили обеспокоенно вглядывающееся в них лицо.

– Ты чего это?.. Это ж не ты, будь собой, – расхохотался он. Его передернуло, он еще раз, сдавленно ухнув, крутанулся вбок, зажевав своим телом кусок скатерти со стола, рукой за которую он непроизвольно ухватился чуть ранее. Посыпались вещи. Я придержал монитор, а под моим взглядом завис стакан с наполовину вылившейся из него газировкой, тут же стекшейся в него обратно, однако среагировать на его детское фото в рамке я не успел. Звук разбившегося стекла заставил друга вздрогнуть всем телом. Я нагнулся, чтобы собрать стекло, но он ухватил меня за штанину. На мой вопросительный взгляд он прикрыл веки и отрицательно качнул головой.

– Оставь здесь все как есть, – полушепотом произнес друг, – так и должно быть… жлно… мне!.. Я вижу!

– Что видишь?

– Тебя, – его челюсть отпала, – твоими глазами… как в зеркале… Вот, опять!..

С неожиданным проворством он вскочил на ноги.

– Я так давно ждал этой погоды, – горячо пояснил он, энергично встряхнув кулаками вверх и затрясши ими так, как мог бы только потерпевший кораблекрушение на необитаемом острове искренне возрадоваться приближающейся подмоге на горизонте, – и я знаю, о чем ты думаешь!

Я недоверчиво сдвинул брови.

– О чем же?

– О том, что не могу знать, о чем ты думаешь, – он рассмеялся как-то немного по-злодейски. Затем подскочил к окну, высунулся чуть ли не наполовину и…

– Я знаю, о чем вы думаете! – раскатисто и даже немного угрожающе проревел друг. Я схватил его за плечо и повлек обратно в комнату.

– Успокойся! Скажи мне лучше, что ты чувствуешь?

– Я чувствую всё! А ты пришел… ко мне… пришел, – залепетал он, рожая некое открытие, – чтобы…

– Так, – подначил его я, кивком поощряя продолжать. Краем всевидящего ока заметил идущего к нам в комнату отца и второпях опрокинул на кухне часть посуды. Шаги замерли. Чертыхнувшись, отец пошел обратно. – Я пришел, чтобы?.. Ну?..

– …чтобы я… ты пришел, чтобы я… был здесь… а ты… а ты опять это зеркало…гм, – отрешенно задумался он, – ну да, ну да… Мне нужно на нее посмотреть! – вспомнил он, но вновь осекся, наяву охваченный некой мыслью. На его глазах выступили слезы. По-настоящему. Это были неподдельные, искренние слезы. Через некоторое время он угомонился, утерся рукавом и уже более остепененным взглядом стал осматриваться вокруг себя.

– Это было круто, – тихо произнес он, – но мучительно. Сначала будто ослеп. А потом понял, что страстно жду. Но в то же время не знал, чего именно жду. Не знал, что нужно. Терялся. Трясло от тяги к действию. Такой мощный прилив сил. Драйв. И никакой возможности использовать их, направить. Чувствовал себя дергающимся из стороны в сторону мотыльком, что сгорает в огне бессмысленности своих деяний. Это беспокойное страдание, но сладкое…

– Значит, это не совсем то, что ты испытываешь в объятиях своей девушки? – нахмурившись, спросил я.

Он энергично замотал головой.

– Не-е, это другое. Это невозможно ни с чем сравнить. Не знаю, можно ли это назвать счастьем, ведь счастье безмятежно, текуче, как речка, понимаешь, да?.. оно как бы течет сквозь пальцы, его не схватить… А это ощущение болезненно своей необъяснимостью… Оно как кожный зуд, который всласть чешешь… и чешешь… Все нервы будто горели и стягивались от нетерпения, в истоме ожидания… ожидания… – замявшись, он поелозил пальцами друг о друга, пытаясь придать этому формулировку, но в итоге махнул рукой.

– Ожидания чуда? – закончил я.

– Да. И вот, когда это ушло, ты понимаешь, что это и было чудом. И от этого тоскливее вдвойне, – сумрачно подытожил друг.

Мы помолчали, каждый думая о своем.

– А еще, под конец, меня захватила одна мысль… странная, – мрачно ухмыльнулся друг.

Я с интересом поднял на него взгляд.

– На какой-то момент мне показалось, что нашими действиями кто-то управляет свыше. Не всегда, конечно, нет. Но иногда он толкает нас на глупые поступки ради розжига нелепых, но крайне эпичных ситуаций, на которые было бы интересно поглядеть со стороны…

– Где-то я уже это слышал, – скептически буркнул я.

– Именно что со стороны, – продолжал друг, – но никак не на своей шкуре. Нет, ну согласись же, что порой мы ни с того ни с сего совершаем нечто совершенно не свойственное нам. Вот кто тебя просил убивать того парня? И меня соглашаться на эту… карусель? В общем, нечто такое, что в итоге служит началом какой-нибудь интрижки. Знаешь же, как это бывает? Все самые интересные истории из жизни начинаются с фразы «сам не знаю, что на меня тогда нашло». Так вот представь, что всем этим кто-то заправляет. Играет нами, как мы когда-то играли на ковре с солдатиками.

Он осекся и, медленно посмотрев по сторонам, добавил: