Суббота навсегда

308. …подстригут газон и листья, говоря по-нашему. — Женщин, взятых под стражу по обвинению в колдовстве, тут же коротко стригли (в некоторых странах Европы также удаляли волосы с лобка — в Германии этого не делали, ссылаясь на местные вкусы и обычаи). Утверждалось, что за волосы черти тянут женщин в ад (Я. Шпренгер, Г. Инсисторис, «Молот ведьм», часть вторая, глава IV «О способе, коим ведьмы предаются демонам и инкубам, и о той обольстительной роли, что играют при этом женские волосы»). Помимо волос, состригались ногти; длинные ногти — такой же атрибут нечистой силы, как рога, копыта или хвост. То же и в России, см.: Н. Кайдалов, «Пушкин глазами крестьян».

309. …заплечные преподобия ведь семь лет ждать не станут. — Согласно «Мидрашу», Бог, проклиная Змея, говорит: «Раз в семь лет ты будешь в тяжких мучениях менять кожу». Альгуасил да Сильва вполне мог читать аггадическую литературу, частично переводившуюся на испанский еще в царствование Альфонса Мудрого (см. прим. № 39). Полный же перевод «Мидраша», «константинопольский», был осуществлен в семнадцатом веке.

310. То был мечтательный вздох… — «Вздохи весной», так называется стихотворение неизвестного японского поэта десятого века. Некий композитор положил его на музыку (естественно, в переводе: «Seufzer im Fr"uhling»). Сам он погиб в первую мировую войну, имея от роду девятнадцать лет и не оставив по себе никакой памяти, как, впрочем, и автор вдохновивших его строк «о вздохах весной и вздохах осенью» — живший на земле тысячелетием раньше. (Взято из книги X. Л. Борхеса «Семь времен года Астора Миграши».)

311. …mida keneged mida ~ на чем всегда настаивали такие столпы нашего ордена, как Альберт Великий и святой Фома Аквинский… — это правда. Благословляя меч, обрушившийся на Прованс, доминиканцы охотно ссылались на ветхозаветную юстицию с ее знаменитым «око за око, зуб за зуб». (У римлян lex (jus) talionis, «закон (право) равного воздаяния».)

312. В ногах, может быть, и нет, но еще есть руки, туловище, голова. — Обыкновенно знакомство с Инквизицией для арестованного начиналось с того, что ему показывали пыточную камеру, говоря: «Мой дорогой сын (или дочь), пусть не устрашит тебя то, что я тебе скажу. Видишь вон те две доски? Твои ноги вложат в эти доски и стянут веревками, а потом вобьют тебе молотком между колен вот эти клинья. Сперва ноги твои нальются кровью, потом кровь брызнет из больших пальцев, а на других отвалятся ногти; подошвы полопаются и вытечет жир, смешанный с раздавленным мясом. Ты потеряешь сознание, однако тотчас очнешься с помощью этих солей и спиртов. Потом у тебя вынут эти клинья и вобьют вон те, большего размера. После первого удара у тебя раздробятся коленные суставы и кости, после другого ноги треснут сверху донизу, выскочит костный мозг и вместе с кровью обагрит эту солому» (М. Филе, «История испанской инквизиции», пер. Д. А. Горбова). Большинство арестованных, услышав такое, готово было возвести на себя любую напраслину еще до начала пытки, только бы ее избежать. Тогда же возникла и поговорка «В ногах правды нет», которую, однако, монсеньор Пираниа и альгуасил да Сильва интерпретируют каждый по-своему. И это не случайно. Церковь и светская власть в понятие «правды» вкладывают разный смысл.

313. …звонкий, молодой, невзирая на возраст, порой даже несколько высокий голос… — словом, голос Исаича, по описанию одного из его адептов (взято из передачи радио «Свобода», посвященной выступлению А. И. Солженицына в Думе).

314. А другая голова перебивает… — речь может идти только о Милли-Христине, двухголовом уроде, потрясшем воображение по меньшей мере двух русских писателей. Оба по этому случаю передрали из «Брокгауза» один и тот же абзац: «Американка Милли-Христина, известная под именем двухголосого соловья за ее два прекрасных голоса — сопрано и контральто — подвизалась на концертных подмостках Старого и Нового света. Ее репертуар насчитывал большое число оперных дуэтов, и успех неизменно сопутствовал певице, вплоть до того несчастного выступления в Торонто, когда дуэт Луизы и Паулины (sic!) был исполнен ею по ошибке в октаву. После этого Милли-Христина навсегда отказалась от публичных выступлений. Проследить дальнейший жизненный путь двухголовой певицы не представляется возможным».

315. …погладить дьяволу шерстку. — Аллюзия на известный в свое время поэтический опус под названием «Анна Ванна». (Анна Ванна, наш отряд / Хочет видеть поросят.) Кое-кто, вероятно, идишисту Борису Квитко этого некошерного произведения не мог простить, но уж во всяком случае не тот, кто приказал его расстрелять в 1952 году.