Стылый ветер

– Может быть. А может быть, он это подстроил. Он не раз уже совершал, судя по твоим же отчетам, подобные «вселения», возбуждая толпу на бунт с помощью фальшивых чудес... Наверное, эта Мария – сильный природный медиум. Может быть, даже на ней некое предначертание. Он хочет совершить все с ее помощью! Этому надо помешать... Но девица нужна нам живой. Старика тоже необходимо схватить – он может рассказать много интересного. Однако если проявит сопротивление – не церемонься с ним. А Марию приказываю доставить мне... Нет, лучше епископу – в Зальцбург. Там надежные стены, и все расчеты указывают... Я сам скоро там буду. Она нужна Святой Инквизиции. С ее помощью мы сможем предотвратить много бед... Даю тебе полномочия чрезвычайного комиссара инквизиции, право арестовывать или изымать из-под ареста любого подозреваемого для дальнейшей передачи его суду инквизиции, чин капитана и все силы, выделенные для поиска Старика, в подчинение. Твоя задача арестовать или убить Старика и доставить мне живой и невредимой эту Марию. Живой и невредимой, ты слышишь? Это поможет нам избежать ужаса, который собрался обрушить на мир твой безумец и чернокнижник. Если выполнишь все – полковником сделаю! Ну а если провалишь... Бумаги завтра будут готовы, я прикажу. Все. Иди. Cum Deo.[5]

* * *

«Отцу Бендетто Кастелли, профессору математики города Пиза.

Да пребудет на вас благословение Отца нашего. Задуманный нами план приобрел реальные черты. Почти все ингредиенты собраны, и упускать столь прочную возможность было бы преступно, особенно учитывая ту опасность, которая нависла теперь не только над протестантским населением Империи, но и над всеми мыслящими людьми нашего времени, включая и нашего общего гениального учителя и друга сеньора Галилео, лишь по воле Провидения избежавшего не так давно застенков инквизиции и до сих пор находящегося под наблюдением и в постоянной опасности. И сообразуясь с этим, прошу Вас, отложив все дела, немедленно и тайно...»

* * *

«..Возлюбленный брат мой Антонио, я надеюсь на тебя, как всегда. Необходимость диктует нам предпринять самые резкие меры. А если ты думаешь, что Они успокоились, то смею тебя заверить, что председатель Верховной Конгрегации кардинал Беллармино хотя и выглядит человеком ученым, разумным и мягким, но на компромисс совершенно не способен, и его теперешние реверансы – лишь отвлекающий маневр. Если же пепел бедняги Джордано, которого они с Мочениго заманили в Венецию обещаниями и после предали, за давностью уже остыл в твоей памяти, то вспомни десятки других и, наконец, прими теперь во внимание, что охота началась и на меня, словно на дикого зверя, и они не остановятся, пока не предадут огню всех нас. В таких обстоятельствах я призываю тебя и всех других наших сторонников действовать решительно, ответив наконец ударом на удар. Ради выполнения нашего плана тебе необходимо, отложив все дела, немедленно и тайно отправиться...»

* * *