Стычки локального значения

— Робин Гуд хренов, — от его избирательного «благородства» мне стало гадко. — Выключи этого ублюдка. Какие мысли?

— Девку припрятать, она лично видела эту странную личность, пригодится еще для опознания, — Лу распрямил мизинец, — парня — в море, толку от него больше не будет, — он разогнул безымянный. — В банк я пошлю человека, трансферт проследят, только думается, здесь копать бестолку после истории с грузовиком на дороге. Наверняка пустышка. — Луиджи выпрямил средний палец. — Что еще? Узнать о перемещениях Вязовски за последние три-четыре месяца, думаю, тоже не сложно…

— Все-таки, думаешь на него?

— Нельзя пока отбрасывать даже самое невероятное, Зак.

— Нельзя. Правда. Хорошо. Сделаем вот как: сейчас — в Лондон, я уже запустил все дела до невозможности. Пора заняться текучкой. А ты, Лу… А ты найди мне эту мразь. Очень тебя прошу.

Он неопределенно хмыкнул:

— О-кей, Зак. Мы постараемся.

— И что там с родственником миссис Гринфилд? Нашелся?

— Да, нашелся. Внучатый племянник. Не поверишь. Парень в Непале строил какую-то школу. И пока не достроил — с места не сдвинулся. Тетки, говорит, все равно уже нет, так хоть здесь дела закончу.

Англичане — народ чрезвычайно рациональный, нам до них далеко. Мы скованы сотнями предрассудков, выдуманных обязательств и несуществующих долгов. Отбрось большую часть из них, это будет безболезненно. Отбрось и живи счастливо — простой совет, но вряд ли кто-то станет следовать этому нехитрому совету. Наоборот, мы будем лелеять свою исключительность, жаловаться, что нас не понимают и смотреть на всех свысока — вместо того, чтобы совершить что-то действительно важное.

— Тогда я хочу его видеть, как только появится в Лондоне.

— О-кей, Зак. Девку куда прятать?

Я задумался, потому что легко сказать «беги», не зная направления.

— Я обещал ей тропики. Кокосы, фейхоа. Присмотри где-нибудь неприметный отель на острове, с которого невозможно выбраться.

Лу невесело рассмеялся:

— Зак, ты неисправим. Посиди здесь минут десять, я отдам распоряжения и поедем.

— Лу, вот еще что: добудь где-нибудь фотографию или видео Алекса и предъяви этой курице для опознания. Но только так, чтобы у нее был выбор, понимаешь?

Лу нахмурился:

— Зак, дружище, не нужно держать меня за идиота, хорошо?

— Прости, Лу, я просто нервничаю. Отдавай свои распоряжения, да поехали скорее. Мне уже в горле стоят эти Оркнейские острова.

Через четверть часа мы действительно тряслись в машине по многочисленным кочкам проселочной дороги, которая, если верить указателям, должна была вывести нас к цивилизации.

Вернулись мы вовремя — как раз чтобы стать участниками небольшого водевиля.

Глава 8

Если вам кажется, что все идет хорошо — осмотритесь вокруг, вы наверняка обманываетесь.

Эта простая аксиома почти всегда срабатывает, а если не срабатывает, значит, огляделись вы не очень тщательно.

С самого начала нашей деятельности общее собрание сотрудников было жестко затабуировано Серым из соображений элементарной конспирации. Незачем рядовым директорам международных корпораций знать о реальном положении вещей — частенько говорил он, и я всегда его в этом поддерживал. До того дня, когда мне вдруг позвонил один из таких директоров — Майкл Квон, Президент «Semiconductors Research and Manufacturing» — SRM — толстый улыбчивый кореец, носивший на носу очки в тонкой оправе из титана и платины (почему-то этот факт о нем запомнился лучше всего остального), и истерично завопил в трубку:

— Мистер Майнце, нас атакуют!!

Майкла я нашел пару лет назад, когда мотался по всему миру и учреждал бесчисленные конторы, вылезшие на фондовые рынки от Токио до Лос-Анджелеса. Фирму Квона, зарегистрированную в Гонконге, я купил, чтобы в будущем создать на ее базе инструмент экспансии на китайский рынок редкоземов. Ее прежний владелец стал младшим партнером и Президентом, получил солидный куш, выход на международный рынок, и бросился в большой бизнес с одержимостью религиозного фанатика. Он выстроил хитроумную цепочку связей с шанхайскими партийными бонзами, толкавшими его SRM в лидеры отрасли. Он скупал по всему миру патенты на изобретения, когда это не удавалось, мы целиком покупали владельцев патента. И очень скоро список изобретений, которыми мы овладели, просто список, даже без описаний, умещался только на сотне машинописных страниц — гибкие экраны, голографические интерфейсы, различные архитектуры процессоров, невероятные сплавы вроде «лилового золота», часто название технологии или предмета мне не говорило вообще ни о чем, но «эксперты» мечтательно закатывали глазки и я вынужденно с ними соглашался. Все чаще мне становилось дурно от осознания объемов информации.