Стужа

Они вошли в просторное вытянутое помещение, по обоим концам которого в очагах горел огонь, по стенам никаких признаков спальных комнаток, только два длинных стола, лавки по обе стороны да еще небольшой столик обок верхнего очага, где стояли котлы и блюда, маленькие бочонки и кружки; одна стена сплошь увешана коврами, и в трепетном свете факелов, которые горели на столах, Гест разглядел, что на коврах вытканы целые картины. Он различил фигуру Христа, постройки с куполами и шпилями, должно быть церкви, мужчин в красочных долгополых одеждах и золоченых шлемах, какой-то диковинный корабль, похожий на сундук, и множество всадников на малюсеньких лошадках, напоминающих овец, все с крестами на щитах, а вытканы до того живо, что он, как наяву, слышал пение птиц в сияющей лазури, простиравшейся над грандиозным войском.

Хельги указал им место подле троих мужчин, что сидели в конце одного из длинных столов и молча ели; Гест устроился на лавке и стал рассматривать сцену, изображенную за спиной у Тейтра: люди в длинных одеждах, овцы и несколько горбатых лошадей держат путь по горячему морю светлого песка. Только когда взгляд уперся в золотую звезду над горизонтом, он заметил в конце другого стола, под потухшим факелом, еще одного человека — погруженную в тень внушительную фигуру, глаз не видно, они скрылись в глубоких складках. Черты лица резкие, угловатые; голова крупная, широкая; густые волосы, золотистые с проседью, гладко зачесаны назад; могучие руки спокойно лежали по сторонам большой деревянной миски, но к еде он не притрагивался, на гостей внимания не обращал, только тихонько беседовал с двумя маленькими мальчиками, игравшими на полу.

Гест встал, подошел к нему, поздоровался. Мужчина сдержанно кивнул, но все так же смотрел в сторону. Из тени за очагом вынырнула собака, обнюхала Гестовы ноги, ощетинилась и зарычала, Гест всполошился, однако тут снова появился трэль, вместе с какой-то старухой, которая подала на стол еду и пиво и низким мужским голосом пригласила их откушать.

Гест осторожно отведал угощение, совершенно уверенный, что это последняя трапеза в его жизни. И снова взгляд его углубился в сказочный пустынный ландшафт, где теперь обнаружились три персонажа, три пеших странника с посохами в руках, один, совсем черный лицом, роскошью одеяния затмевал все те богатства, что помнились Гесту по самым ярким Эйнаровым рассказам. Он попросил Тейтра обернуться, взглянуть на ковер, но тот сосредоточенно ел и посоветовал Гесту заняться тем же, он ведь вечно думает о еде, а еда тут отменная — копченая рыба, и хлеба полным-полно, и молоко, и мясо… Отчего Гест не доверился спокойствию Тейтра, чутье которого за все время знакомства ни разу их не обмануло? Теперь вот Тейтр сумел и леса укротить, поскольку извлекал уроки из того, что не происходит, из опасностей, которые не кончаются бедой.

Тут воротился Хельги, в сопровождении незнакомца, и Гест сразу смекнул, что это и есть Эйстейн сын Эйда, их предполагаемый спаситель, исландец, о котором толковал Клеппъярн.

Правда, кое-что в облике Эйстейна удивило Геста: во-первых, он оказался очень молод, всего на год-другой старше его самого. Во-вторых, на голове у него не было ни единого волоса, и он досадливо смахнул с лысины капли дождя, направляясь вместе с Хельги к хёвдингу и почтительно его приветствуя. Великан и на сей раз сдержанно кивнул, обменялся с ними несколькими словами, но не встал, а потом опять сосредоточился на играющих мальчиках.

Хельги подошел к Гесту и шепнул, что им с Тейтром надо выйти наружу.

— А еда? — с полным ртом буркнул Тейтр.

А ковры? — подумал Гест.

Они забрали свое оружие, пересекли свежескошенный луг и вошли в рощу; Хельги смотрел на них и словно чего-то ждал. Настала ночь. Гест опять приготовился к тому, что могло случиться, с таким же любопытством и страхом, с каким ждал падающие стрелы. Дождь тяжелой пеленой висел над лесами, птицы молчали, только вдалеке слышался гул водопада, как неотъемлемая часть оцепеневшего ненастья; Гест обхватил ладонью рукоять топора и заметил, что Тейтр стоит, прикрывая его спиной, как всегда, когда хотел защитить, но тут Хельги внезапно улыбнулся.

— Это Эйстейн сын Эйда, — сказал он, положив беспалую руку на плечо Геста. — Он приехал помочь тебе.

Сейчас Эйстейн выглядел еще моложе, хотя был почти одного роста с Тейтром и одет как человек состоятельный и знатный, станом стройный, правда, сутуловат немного, за поясом меч, на плече топор, изукрашенный серебром; на голову он натянул капюшон, пришитый к вороту рубахи, и стоял, безучастно глядя в пространство.

В темноте за спиной у Геста переступали копытами кони. Хельги сообщил, что хёвдинг там, в доме, это Эйнар сын Эйндриди, по прозванью Брюхотряс, и повторил, что он сражался при Свольде вместе с конунгом Олавом, но ярл даровал ему пощаду и женил на своей сестре Бергльот.

— Стало быть, если кто надумает искать убийцу Вига-Стюра, то сюда явится в последнюю очередь.