Ступень Пятая

В приемной ожидал один из офицеров Императорской гвардии, который проводил меня к Ефремову, поскольку самостоятельно передвигаться по дворцу я права не имел. Не было у меня такого допуска. Так и не появился за это время. Теоретически я мог, никого не спрашивая, появляться там, где было нужно, но закон нарушать без необходимости не хотелось. Хотя, конечно, подслушивающее заклинание в кабинете императора — тоже подсудное деяние. А я мало того, что не сказал про имеющееся, еще и свое поставил. Но чувства вины у меня не появилось, потому что ни я, ни Айлинг не задумывали государственного переворота. А все эти подслушки — из необходимости быть в курсе того, что утаивается. Потому что в поисках Накреха любая деталь может быть важна. Заклинание исправно передавало звуки, но пока ничего интересного не было. Разве что император продиктовал секретарю список ингредиентов, который мог навести на нужное зелье.

В кабинете Ефремова, куда отвел меня его подчиненный, я просидел всего ничего, дал пару консультаций генералу и его подручным, поставил прослушку и отправился на выход после распоряжения Ефремова отвезти меня в «Крылья». Заботился генерал, чтобы не потерялся я где-нибудь по дороге, потому что заботиться о том, чтобы я не пропустил сегодня занятия, было уже поздно.

По дороге я оценивал успешность обоих подслушивающих заклинаний. В генеральском кабинете разговоров было куда больше и были они разнообразнее. Сильно мешало то, что разговоры из разных помещений накладывались друг на друга и на внешние шумы. Если слушать и императора, и Ефремова постоянно, придется разделять сознание на потоки, что было довольно сложным делом и не очень полезным для психики. Поэтому до того, как этим заниматься, я решил сначала поговорить с Айлингом. Вдруг разумнее будет все это отключить и не маяться дурью?

Сделать это получится только вечером, потому что от наблюдения сейчас уходить нельзя, да и занятия с Александром и Светланой после обеда. Чтобы мое отсутствие прошло незамеченным, уходить из школы надо ночью, когда все спят и никому не придет в голову залезть ко мне в комнату, а если кому и придет, то на его долю достанется общение с фантомом, которого я собираюсь оставить за себя.

Глава 8

Ни у императора, ни у Ефремова долгое время не происходило ничего интересного. Я даже заподозрил, что мою активность как-то отследили и под подслушивающим заклинанием ничего происходить не будет. Но тут к отцу пришел Александр.

— Удалось получить руну?

— Удалось. И не только это.

В голосе императора прозвучала неуверенность, что отметил не только я, но и Александр.

— Какие-то сложности?

— Не столько сложности, сколько условия под клятву.

Тут я напрягся, не без оснований подозревая, что в условиях наверняка есть что-то про меня, не мог Дамиан не нагадить, если появилась возможность. Он не из тех, кто после неудачной попытки отойдет в сторону и скажет: «Ну что ж, не получилось так не получилось». Он из тех, кому хорошая память и злоба не позволяют ни забыть, ни простить.

— И что за условия?

— Ничего невыполнимого нет, — довольно обтекаемо ответил император.

— А конкретнее?

— Видишь ли, Александр, пока я не сказал об условиях тебе, это моя клятва. Но если проговорюсь — очень, может быть, что клятва станет семейной и с моей смертью не закончится. Лучше не рисковать. Не заводи при встрече с Дамианом разговор о клятве, а если заведет он — переводи стрелки на меня. Это не просьба, а мое требование.

— Вряд ли я с ним увижусь в ближайшее время.

— Увидишься, если все пойдет как надо.

— То есть тебе удалось договориться?

Я навострил уши, но Туманов-старший если и ответил, то только жестом, потому что продолжил он на вопрос не ответив:

— Требование то же — не говорить о клятве и ничего не просить. Он ничего не дает просто так, и очень может быть, что плата окажется куда серьезнее полученного. Я до сих пор не уверен в правильности заключенного договора. Так что пусть клятва закончится на мне. С нашими планами она в противоречие не вступает.

Так, а теперь, пожалуйста, поподробнее о планах. Ваш выход, Александр.

— Что ж… Тогда даже наводящих вопросов задавать не буду.

Да, это было бы слишком просто. Но не в последний же раз они советуются?

— И это правильно.