Ступень Пятая

Да, пробиться я мог хоть сейчас, угробив всех, кто лез на охранное заклинание. Но в таком варианте были значительные минусы. Я мог помешать Ефремову выловить нужных преступников и оборвать ведущие к организаторам нити. Конечно, главный организатор был мертв, но там и шавок хватало, мнящих себя львами. Но главный минус силового варианта — у клана появлялись множество врагов, пусть и не способных серьезно навредить, но и множество мелких неприятностей тоже выматывало морально. Поэтому участвовать я буду, но так, чтобы лавры достались Ефремову, а обо мне знало очень мало людей.

— Дмитрий Максимович, не расскажете вкратце, что происходит?

— Как ты меня обнаружил? — всполошился он.

О дыре для себя в своих артефактах я, разумеется, говорить не собирался, но и необходимости в этом не было — сам Ефремов со своей любовью к экономии энергии дал мне прекрасную отмазку.

— Вы артефакт на минимум работы поставили, без сокрытия ауры. По ней и нашел.

— Это я зря, — мрачно сказал Ефремов. — Видишь, что творят?

— Мне сказали, что вас пытались взорвать?

— Я же не идиот без твоих артефактов ходить. Так что попытались, но на мне не царапинки. Я сразу приказ отдал блокировать вход, после чего рванул сюда в невидимости. Жрет она многовато, а у меня из поддержки пока только ты. Ничего, Воронцов за все полностью заплатит. Часа два — и у нас будет ударный кулак. Разнесем их как бог черепаху. Нет, ну каковы сволочи, а?

Я запустил поиск своих артефактов, чтобы иметь представление, с чем придется столкнуться, и внезапно обнаружил свою артефактную трубку в кармане одного из них. Физиономия казалось знакомой, но фамилия никак не вспоминалась.

— Дмитрий Максимович, а вон тот мужик, стоящий в отдалении и размахивающий руками как ветряная мельница, это кто?

— Шувалов же, старший брат Ирины, — зло выдохнул Ефремов. — Говорил же императрице, не надо их выпускать. Посидели бы еще, ничего страшного не случилось бы.

— Получается, он против своей сестры выступает и возможного племянника?

— Если бы. У них уже информация есть, что ребенок Ирины будет недееспособен. Глава Шуваловых так вообще внутри. Уж не знаю, чего он хочет больше: чтобы дочь не обидели или чтобы власть мимо рта не пронесли. И кроме Шувалова там сильных магов хватает, потащил кого мог, чтобы замазать посильнее. Вообще, они не сегодня организовались. Я говорил покойному императору, что давно брать надо, они там все уже себе на сроки наинтриговали.

— И почему не брали?

— Потому что у них там ментальных закладок выше крыши. Когда император попытался из одного инфу вытащить, тот умер, почти ничего не раскрыв. То есть подозреваемый умер, а вину его доказать не удалось. А теперь представь, что у нас внезапно помирает толпа клановых. И не мелочевка какая там сплошь главы и наследнички. Вони было бы выше крыши. К этому ни император, ни императрица оказались не готовы. Вот и получили то, что получили.

— Все равно толпа помрет, — заметил я. — Не сейчас, так при допросе. Дмитрий Максимович, я Шувалова сейчас к вам приволоку? Допросим.

— Сможешь так, чтобы остальные не заметили? — азартно уточнил генерал. — Я бы еще с Воронцовым пообщался.

О том, что данные индивидуумы могут не пережить разговора, он точно не переживал. Да и то сказать, нынешнее столпотворение спишет все жертвы. Теоретически я вообще мог бы чем-нибудь массовым вдарить по площади. Мог бы, но не буду. Потому что ни перед кем нельзя сразу выкладывать свои козыри. С Ефремовым нам сейчас по пути, но против императрицы он не пойдет. А ей я не очень-то нравлюсь.

— Будет вам и Воронцов, — согласился я. — Но чуть позже. Сначала поговорим с Шуваловым, потом схожу за Воронцовым.

Под невидимостью я дошел до Шувалова, набросил на нас обоих отвод глаз, а потом приложил противника параличом, поймал падающее тело и под общей невидимостью потащил к Ефремову, не особо заботясь о сохранности дорогого костюма. Далеко тянуть необходимости не было, все равно нас никто не видел, да и похищение прошло незаметно, так что я лишил Шувалова артефактов, кроме своей телефонной трубки, после чего снял паралич. Шувалов потряс головой и уселся, прислонившись к стене. После паралича всегда требуется какое-то время, чтобы человек пришел в себя, так что переживать, что Шувалов предпримет какие-нибудь резкие действия, не приходилось. Блокирующих магию наручников при Ефремове не было, к его глубочайшему сожалению, так что пришлось обходиться тем, что имелось.

— Владимир Петрович, как это вас угораздило? — отеческим тоном поинтересовался Ефремов, не забывший включить диктофон перед началом беседы. — На родную сестру руку подняли, как не стыдно?

— Да что вы такое говорите, Дмитрий Максимович? — возмущенно пробухтел Шувалов. Двигаться нормально он еще не мог, но мозги у него сейчас так ворочались, что если бы это как-то выражалось визуально, то искры от нашего недобровольного собеседника летели бы только так. — Я, напротив, уговариваю всех успокоиться.