Ступень эволюции

– Мы вылетели на спецтранспорте. Двадцать шесть человек и шесть десантируемых каров. Летели неизвестно куда, знали только, что предстоит сделать. Нас выбросили прямо над объектом. И сразу всё пошло не так. Нас обнаружили ещё на подлёте. В воздухе погибло семеро человек и два бронекара. Ещё один сразу подбили на земле. Мы взяли комплекс за двадцать минут. К тому времени нас осталось одиннадцать. Тилмана нашли без проблем, он ждал нас со своим чемоданчиком. Вывели его, подорвали объект. Я был против, но человек сутулого, которого навязали нам, лично произвёл подрыв. При погрузке в флаер нас атаковали войска «АйсКорп». Меня вытащили из горящего броневика и затащили на борт, больше я ничего не помню.

– Спасибо, – поднимаясь, произнёс Гришин. – Вы выполнили свою часть сделки, я выполню свою. Когда вы придёте в себя, то у вас будут новые руки и ноги, и много что ещё. Вы забудете о разговоре, обо мне и об этом месте. Прощайте, Северин.

Нанодверь пропала и вскоре снова появилась, выпустив одного из самых влиятельных людей мира. А через несколько часов комнату наполнили люди в изоляционных белых костюмах. Они медленно переложили Глеба на операционный стол и вкололи наркоз. Свет снова померк.

Когда Глеб пришёл в себя, белой комнаты вокруг не оказалось. Старая квартира, кирпичные стены, лишённые обоев, запах каких-то лекарств витал в воздухе, вызывая тошноту. Через окно, за которым стояла ночь, лился электрический свет. Он медленно плыл, и вскоре пропал, погрузив помещение во тьму. Неожиданно, за стеной громко заиграло радио, что заставило Глеба поморщиться.

– На календаре двадцать шестое марта 2106 года, – бодро выкрикнула ведущая. – С новым днём, сограждане!

Глеб встрепенулся и рефлекторно провёл рукой по лицу. Рукой… Северин, не веря, смотрел на свою новую руку. Матовый тёмный металл красиво переливался в неярком лунном свете. Глеб пошевелил второй, потом выставил перед собой обе и несколько минут, не веря, смотрел на них. У него были руки! И даже то, что он неизвестно где провёл четыре месяца, то, что сейчас он находится непонятно где, и не ясно, как он сюда попал, меркло по сравнению с тем, что у него были руки. Не очень ловко он ухватил пальцами край одеяла, скрывающего всё остальное, и резко сдёрнул его. Человек, оставшийся в памяти ярким силуэтом, лицо которого Северин никак не мог вспомнить, сдержал своё слово. Он выполнил даже больше, чем Глеб мог ожидать – под одеялом он увидел две великолепные ноги из такого же матово-чёрного металла. Глеб провёл пальцами по бедру, и ничего не почувствовал. «Нельзя получить всё, и сразу», – подумал парень и аккуратно встал. Его качнуло и повело в сторону, организм ощущал слабость. Северин ухватился за спинку, чтобы не упасть. Если руки слушались, словно родные, то вместо ног он ощущал два куска металла, на них ещё предстояло научиться ходить. Рядом с диваном в тусклом лунном свете стоял небольшой журнальный столик, на котором лежала коробочка виртуального интерфейса или, как все его называли сокращённо, виртИнтер. Голографический экран почти не давал света, просто серебристый квадрат, парящий в тридцати сантиметрах над столом, и слегка подсвеченная виртуальная клавиатура. Глеб склонился к монитору, не отпуская свою опору, и прочёл текст:

«Если вы это читаете, значит, мы оба сдержали своё слово. Вы не вспомните ни меня, ни то, что я от вас хотел, но, как я и обещал, вы получили новую жизнь. В этом интерфейсе вы найдёте подробное описание того, что получили. Не советую пренебрегать инструкцией, вы стали обладателем уникального комплекта имплантов „Борей“. Считайте, что вы проводите его полевые испытания. Некоторое время мои люди будут наблюдать за вами, пусть это вас не смущает, вы не увидите и не узнаете их. Прощайте, господин Северин».

Глеб сел обратно на диван. Он не мог вспомнить ничего, что произошло за последние месяцы, только какие-то разрозненные куски, яркие силуэты, свет, который мешал разглядеть лица. Но сделка – есть сделка, он получил то, что просил – ему вернули жизнь. Осталось научиться пользоваться ей.

Он ещё раз посмотрел на свои руки, сжал пальцы в кулак, разжал, согнул в локтях, сделал круговое движение плечами. Импланты слушались его, как родные, чего нельзя было сказать о ногах.