Ступень Четвертая. Часть первая

— А жизнь твоей сестры — это несерьезный вопрос?

— Ее жизни ничего не грозит. Олег, в любом случае Давыдов-старший приедет намного быстрее Давыдова-младшего.

— Об этом я не подумал.

Он быстро извинился и отключился. Я засунул телефон в карман и повернулся к куратору.

— Михаил Макарович, — неожиданно подал голос Волошин, — а почему наши телефоны здесь не работают, а для Елисеева сделали исключение?

— Потому что он глава клана, которому может потребоваться срочно решить какие-то вопросы, — не моргнув глазом ответил Мельников.

Действительно, не мог же он ответить, что понятия не имеет, почему мой телефон работает, а его нет: на территории школы сотовые телефоны гасились, работали только проводные, поэтому мой артефактный казался чем-то из ряда вон выходящим. Смотрели на него завистливыми глазами, несмотря на то что корпус был простенький, а интернета на нем вообще не полагалось.

Тестирование закончилось аккурат к обеду, и мы прошли в столовую, достаточно большую, чтобы в ней поместились все учащиеся одновременно. За каждой пятеркой был жестко закреплен свой стол, что несколько разочаровало Диану, которая в противном случае наверняка предпочла бы сесть с нами. Но она быстро утешилась, строя тех, кто входил в ее пятерку. Особо в этом необходимости не было: парни и без того заглядывали ей в рот, готовые по первому слову выполнять ее приказания. Можно сказать, Диана купалась в обожании со стороны своих. Но этого ей было мало. Ей нужно было обожание и остальных.

Нас пристально рассматривали и обсуждали. Единственная, кто на это не обращал внимания — это Светлана, она спокойно ела и так же спокойно меня расспрашивала о нашей лечебнице. Логичней было бы вести такую беседу с Тимофеем, но тот уткнулся в скачанный на телефон очередной учебник для медицинских вузов и не то что не слышал, о чем мы говорим, подозреваю, что даже вкус блюд прошел мимо. Ден и Полина дружно показывали полное отсутствие аппетита, весьма вяло ковыряясь в тарелках. Ничего, скоро привыкнут либо они быть в центре внимания, либо остальные школьники — к нам.

Интерлюдия 1

В этот раз Тихон Сысоев отловил Андрея Лазарева не в столовой, а в тренажерке, даже дожидаться не стал, пока тот освободится, сразу врубил глушилку и сказал:

— Ты не передумал проучить братика?

— Ищи. Братика. В. Другом. Месте, — короткими выдохами ответил Андрей.

— Ну ты понял, про кого я сейчас. Мы договаривались проучить. Или тебя все устраивает? Твоя мамахен под домашним арестом наверняка из-за него сидит, а не просто так.

— Мама не слишком хорошо себя чувствует в последнее время.

Причину, по которой ее не выпускали, Андрей знал. Причем обе версии: как самой мамы, так и деда. Деду он почему-то поверил больше, но маму все равно было жаль. Заточение на пользу ей не шло: она постоянно была в плохом настроении и срывалась на всех, кто оказывался рядом. Поэтому Андрей даже подумывал о том, чтобы не возвращаться в семью на выходные — правилами школы это допускалось.

— С чего бы ей себя хорошо чувствовать, когда сынок мужа вконец оборзел? И даже учится в той же школе, где и законный сын? — продолжал Сысоев. — Мы должны его выставить отсюда. Его и его шайку прихлебателей, которые заняли места, предназначенные для достойных людей, а не этой подзаборной швали.

Андрей поморщился. Сысоева он никогда достойным не считал. С его точки зрения, Елисеев был даже приличней. Во всяком случае он не набивался в друзья и не подбивал на нарушения.

— От меня ты чего хочешь? — прямо спросил он. — Мне проблем с директором не нужно.

— Не думал, что ты такой трусливый… — Сысоев выразительно смерил Лазарева взглядом. — А ты, оказывается, ссыкло.

— Я не идиот ввязываться во что-то, предварительно не выяснив во что, — не поддался на подначку Лазарев. — Или ты мне говоришь, что собираешься сделать и на какую мою помощь рассчитываешь, или идешь лесом.

— Пока ни во что серьезное, обычная шутка, которая должна показать, что Елисеев быдлом родился, быдлом и остался. От тебя нужно всего лишь пронести артефакт, дальше все я сделаю сам.

— А чего же сам не пронесешь?

— Чего, чего? — разозлился Сысоев. — А то ты не знаешь? Обыскивают меня при входе. Ничего не пронесешь постороннего.

Андрей кивнул, показывая, что принимает объяснение. В прошлом году до него доходили слухи о том, что Сысоев протаскивал в школу наркотики, так что в обысках не было ничего удивительного. Скорее всего, обыскивают не только его, но и его близких друзей, к числу которых Андрей никогда не принадлежал и не стремился там оказаться.

— Из-за папахена, — начал объяснять зачем-то Сысоев. — Его же из-за Елисеева обвинили, рикошетом мне прилетело. Прикинь, мне вообще предлагали забрать документы. Все из-за этого урода.

Он зло оскалился на стену, как будто увидел там Елисеева. Впрочем, от Сысоева можно было ожидать всего, в том числе видений. Сысоев раздражал, связываться с ним не хотелось, но Елисеев, с которым они сегодня пересеклись в столовой, раздражал еще сильнее.