Воспоминания накатили одной сплошной лавиной. Причём как мои, так и полученные из наруча, смешавшись в один сплошной ком. От такого ментального удара я чуть вновь не потерял сознание. Скрипнув зубами и неимоверным усилием воли очистив разум, открыл глаза и уставился в потолок.
— Ой, он очнулся! — вновь незнакомый голос. Бросив взгляд в сторону, увидел трёх мужиков, один из которых являлся старостой посёлка, где мне пришлось сражаться с болотными волками.
— Сколько? — мой голос прозвучал так скрипуче, словно я никогда в жизни не видел жидкости. Видя непонимание местных, добавил: — Дней сколько?
— Так это, седьмые сутки уже пошли, как мы тебя подобрали, вольный. Хотели ещё в первый день сообщить в школу, да у нас нет своего портальщика, а посылать гонца опасно. Кругом хищники повылазили, крестьяне бояться на поля выходить. Страшные времена настали.
То ли еще будет — подумал я, и приступил к созданию большой руны жизни. Плетение давалось легко, как никогда, а чувство, что надо экономить силу я послал куда подальше. Лабиринт позади, здесь мне не угрожают каждое мгновение десятки тварей. Пока работал, услышал шёпот одного из аборигенов:
— Смотри, у него глаза огнём светятся. Как у дваждырожденного.
— Да это плетение такое наверное. — так же шёпотом ответил староста.
Едва наложил на себя живительное плетение, как проявил себя Преор, вывесив перед глазами сообщение:
И я действительно вспомнил. Вспомнил, как меня, еще ребёнка, посещал в интернате незнакомец. Он говорил, чтобы я был сильным и никогда не сдавался. Вспомнил, как этот же незнакомец помог мне с обгоревшим трупом Артура, отправив его в портал. Вспомнил, как мне устанавливали прямо в мозг печать, благодаря которой я могу путешествовать между мирами. А ещё я вспомнил разговор в роще, совсем недавно, в Воулде. Дьявол, так вот кто помогает мне! Или не мне?
— Где мои вещи? — спросил я у старосты, рывком поднявшись с кровати.
— Так это, в сарае они, вольный. От твоего походного мешка так разило мертвечиной, что пришлось оставить там. Одежду твою мы отстирали, а вот в мешок побоялись лезть. Мало ли, что в нём лежит.
— Благодарю за помощь. — я только сейчас осознал, что стою в одной рубахе с чужого плеча, да в длинных шортах. Дьявол! Позорище-то какое! Отыскал взглядом свои вещи — мда-а. Всё изорвано, кроме пояса. Впрочем, я жив, а остальное неважно.
— Где хорошую одежду взять можно? — обратился к местным, вытаскивая из потайного кармашка все кристаллы, что остались. — Столько хватит за беспокойство?
— Более чем, вольный! — ответил староста, уже протягивая за драгоценностями руки. — Пойдём, я покажу, где проживает наш портной. Он тебе и дорожный мешок новый сделает.
Из села я вышел через пару часов, расставшись с одним средним кристаллом, зато в добротной одежде и с запасом еды на пару суток. Отошёл от врат, и развернул полученную от старейшины карту. Меня интересовали лишь две точки, отмеченные портным, который по молодости успел знатно попутешествовать. Первая точка показывала город, в окрестностях которого находилась резиденция пронзающих время, а вторая — то самое озеро, в котором я чуть не утонул.
— Что ж, — мой голос ппощвучал хрипло, каркающе. — Если пронзающие видят будущее, значит следует действовать стремительно, не оставив местным медиумам ни единого шанса. А значит нужно хорошенько подготовиться. Например в третиться с чёрным — тем самым богом-хранителем Воулда, что опекал меня с самого детства. Что-то говорило мне, что теперь ему придётся говорить со мной почти на равных.
Быстро создав первый естественный портал, а следом второй, я убедился, что с противоположной стороны безопасно, и одним шагом переместился в другой мир. Какое-то редколесье, с виднеющимися вдали разноцветными крышами. Здесь тоже был полдень, но чуть прохладней. Что ж, следует отыскать удобное местечко, и дождаться одного странного бога. Надеюсь, он не заставит себя ждать.
Не заставил. Я даже не успел как следует осмотреться и насладиться ощущением полной безопасности, как в десятке метров справа появился мой знакомый. Он неспешно приблизился, окинул внимательным взглядом всего меня, задержался на лице. И лишь после заговорил: