Ступая за Край

В этом поцелуе было томление, которое посылает злой дух, было поклонение, как воин покоряется своей Королеве, и была любовь, как мужчина любит женщину. Гелан входил в Эвиси так, как муж входит в жену свою, не один раз за ночь, и позволил ей уснуть только под утро, когда сквозь узкие окна полился холодный утренний свет.

— А где Сеилна? — уже засыпая, спросила Эвиси.

— С Харином.

— Да?

— Конечно, ведь она его пленница.

— Вы не насилуете и не принуждаете женщин, Гелан!

— О, боюсь, боги были немилостивы к нашему другу, и принуждали его, а не он. — Гелан усмехнулся и провёл по волосам Эвиси рукой. — Спи, моя Королева, не тревожься о напрасном. В твоей жизни хватит место тревогам и боли, пока для них нет причин. Спи.

Глава 4. Прошлое и куры

Ночи становились длиннее и холоднее, тёмной вуалью опускались они на поселение, подобно вдовьим накидкам, стужей пробирались прозрачными синими рассветами, с которыми покидал ложе Эвиси Гелан.

Королева Эвиси так и жила в небольшом домике из камня и дерева, мхи на крыше становились темнее, а трава желтее, листья огромного дерева, чья крона закрывала большую часть дома, окрасились в багряный цвет, а потом стали осыпаться под ноги, подобно мягкому ковру из дальней страны, куда путь лежал через неведомое море.

Часто она ходила по поселению с Сеилной, но бывало и одна. Страх Эвиси перед людьми скоро прошёл, ей не радовались и не спешили общаться, но никто не проявлял гнева, женщины были приветливы, мужчины сдержаны, а дети любопытны.

Сеилна ограждала свою госпожу от хозяйственных нужд, но Эвиси становилось тоскливо без дела, у неё не было коня или ножей, и ей не нужно было присутствовать на бесконечно длинных церемониях. Платья Эвиси были просты, хоть и из добротных тканей, волосы собраны в косы, всё это не требовало, как раньше, времени в половину солнечного дня. И Эвиси стала присматриваться к тому, как управляется Сеилна.

Зерно, коренья на всю зиму или яблоки пленницам привезли на подводе, так же, как и остальным жителям поселения, сама же Сеилна уже успела прославиться своим мастерством дарить красоту женщинам с помощью отваров и средств, девушки и женщины с радостью меняли мясо и хлеб на порошки из смеси трав.

— Что бы я делала без тебя? — сказала Эвиси, помешивая в чугуне пищу.

Приготовление простых блюд было тем немногим, чему Эвиси научилась за то время, что жила новой жизнью.

— Гелан не дал бы тебе умереть голодной смертью, госпожа.

— Гелан часто уходит затемно и возвращается к ночи.

— Но он так много приносит тебе…

— Интересно, чем он занимается целый день?

— Так расспроси его, жена всегда узнает у мужа все его тайны, когда они на ложе.

— Он не муж мне.

— Но на ложе вы бываете чаще, чем будь он тебе мужем. Твой муж, Меланмир, ни разу не поцеловал тебя, госпожа, тогда, как Гелан приходит к тебе каждую ночь и ведёт себя так, словно готов покорить эти горы и дальнее море ради тебя, госпожа. Он расскажет тебе всё, если ты спросишь.

Эвиси спрашивала Гелана, но редко получала ответы на свои вопросы, не говорил Гелан, почему его считают избранным, а, как успела понять Эвиси — его действительно считали таковым. Не рассказывал он и о жене своей, была ли она жива, и какова её судьба. Жила ли она в этом поселении или другом, и было ли ещё одно такое поселение.

— Эвиси, госпожа, — услышала Сеилну. — Эимит, дочь кузнеца, хотела взять у меня снадоье для отвара, делающий кожу женщины гладкой, как лепестки розы, она сказала, что будет в кузнеце своего отца Фалекфора целый день до ночи, но я не успеваю, может быть, ты отнесёшь ей, её не сложно будет узнать… светлые волосы…

— Чем будешь занята ты?

— Ох, мне надо зарубить три курицы, — Сеилну передёрнуло, и она побледнела. — Я никогда не привыкну к этому, госпожа, никогда. Я росла сиротой, меня кормили на кухне для прислуги, я не видела, как умерщвляют животных, и делать это самой страшно!

— Так попроси Харина зарубить тебе курицу.

— Он поднимет меня на смех, что ты, госпожа. Он будет смеяться так долго, что у него заболит живот, а потом снова будет смеяться.

— Пойдём, — Эвиси показала глазами на дверь.

— Куда?

— Я зарублю тебе этих несчастных куриц.

— Как же можно, госпожа! Вы — королева!

— Ах, Сеилна, я давно уже пленница, как и ты, к тому же, это просто курица, не бык и даже не поросёнок.

— А быка смогла бы? — Сеилна смотрела с любопытством, как Эвиси берёт в руку тесак, подхватывает курицу и ловким движением, под вскрик Сеилны, отрубает несчастной птице голову, бросая тушку под ноги.

— Не пробовала, таких жертв Главная Богиня от меня не требовала. Когда меня выдали замуж, и Меланмир увёз меня, я была ребёнком, но я точно знаю, где у животного артерия, так что, скорей всего, справлюсь и с этим.

— А человека? — после молчания.

— Если он будет угрожать моим близким — да, — рубанув с силой, так, что голова курицы отлетела в сторону, — смогу.

Сеилна замолчала.

И Эвиси в тишине зарубила третью курицу.