Стук ее сердца

– Полагаю, мы еще поработаем в этом направлении. – Галло протянул вдруг руку и коснулся ее виска. – Не беспокойся. Я не пристаю. Просто хочу показать, что могу дотрагиваться до тебя с любовью, которая не имеет отношения к сексу. – Он провел пальцем по ее щеке. – Потому что благодарность останется навсегда. Знаешь, почему?

– Нет.

– Потому что ты дала мне Бонни. Потому что вместе мы создали нечто столь чудесное, чего я не создал бы в одиночку, даже если бы прожил сто лет. – Он ощутил влагу на своих пальцах. – Эй, не надо. Вот этого не надо. Я только хочу, чтобы ты знала: что бы нам ни пришлось преодолеть, это будет не зря. Так или иначе, мы всегда будем вместе. И я думаю… – его голос дрогнул, – может быть, она хочет этого.

– Бонни? – прошептала Ева.

– Я много думал, почему она пришла ко мне в тюрьму. Она была частью нас обоих. Мы связаны, мы трое. Я никогда уже не смогу смотреть на тебя, не чувствуя этой близости с ней. А ты сможешь смотреть на меня и не чувствовать ее любви?

Ева старалась закрыться, отгородиться от каких-либо чувств к нему, но его слова срывали преграды и обнажали правду. Он был прав. Это не исчезнет и не уйдет, потому что это все завязано на Бонни. Для нее Бонни всегда была центром и смыслом существования. Теперь она начала думать, что Бонни столь же важна и для Джона. И в таком случае им остается только одно: принять это и подумать, как с этим жить.

– Нет, – прошептала она. – Наверно, не смогу.

– Вот и хорошо. – Галло наклонился, поцеловал ее в лоб и отстранился. – Это я и хотел уточнить. Мне было очень одиноко. Я всегда чувствовал себя посторонним.

Одинокий. Посторонний.

Да, в том, что касается Бонни, Джон действительно был посторонним. Ева сама об этом позаботилась. Ничего ему не сказала. Не хотела, чтобы он знал о дочери. Взяла на себя всю ответственность, присвоила всю радость, не выделив Джону Галло ни того, ни другого.

– Поспи. Если в твой номер кто-то войдет, нас разбудит сигнализация.

Посторонний.

– Не спится. А ты… – Она сбилась. – Хочешь, я расскажу о Бонни?

Он как будто застыл.

– Это не обязательно. Понимаю, тебе было бы нелегко…

– Нелегко, да. Но я хочу поделиться ею с тобой. Если, конечно, ты хочешь.

– Господи…

Ева помолчала, собираясь с мыслями. Как же много он упустил. С чего начать рассказ?

С начала.

– Когда медсестра в первый раз принесла мне Бонни, она назвала ее чудом…

Глава 16

Уэбстер-Гроувз оказался приятным пригородным районом, состоявшим как из старых домов, построенных в начале девятнадцатого века, так и более новых, аккуратных, но уныло однообразных.

Кэтрин бросила взгляд на Джи-пи-эс. До места назначения совсем близко, буквально несколько секунд. На часах около одиннадцати вечера. Хозяйка вполне могла спать. Позвонить в дверь или сначала по телефону? Может быть, если сообщить, что она уже здесь, миссис Камски согласится впустить ее и поговорить?

Или, что тоже может быть, пошлет нежданную гостью куда подальше.

Ладно, она позвонит в дверь.

Джи-пи-эс подсказала повернуть налево.

Она свернула на Сан-Сесилия.

Дом под номером 230 в середине квартала являл собой двухэтажное дощатое строение. Скорее всего, она никого не разбудит. В одном из окон первого этажа еще горел свет.

Кэтрин заехала на площадку перед домом, выключила двигатель и вышла.

Позвонить в дверь она не успела – в паре футов от входа ее остановил звук.

Черт! Кэтрин знала его слишком хорошо.

Кто-то стонал. Глухо, но явственно.

Телевизор?

Она все же позвонила.

Никто не ответил, если не считать ответом сдавленный вскрик.

Нет, не телевизор.

Кэтрин повернула ручку. Дверь открылась.

Она перешагнула порог и замерла перед лестницей.

На деревянном полу лежала на спине пожилая женщина в цветастом розовом халате. Ее руки и ноги были привязаны к столбикам по обе стороны лестницы. Во рту кляп. Глаза широко раскрыты.

Повсюду кровь. Горло перерезано. Мертва.

Кэтрин нырнула в сторону, выхватила правой рукой пистолет и щелкнула левой по выключателю. Холл погрузился в темноту.

Она прислушалась.

Ничего.

Нет, снова стон.

Она ждала.

Западня?

Но для кого?

Прошло около минуты.

Никакого шума, только стоны.

Кэтрин прокралась через холл, мимо распростертого у лестницы тела.

На обеденном столе вишневого дерева лежала женщина.

Кэтрин скользнула взглядом по комнате. Два перевернутых стула. Укрыться негде.

Она пробралась к стене справа от двери и включила свет.

Джуди Кларк.

В синем халате, том самом, что был на ней в доме Галло. Один голубой шлепанец на ноге, второй на полу, возле стола.

Скорее всего, бедняжка потеряла его, когда отбивалась от убийцы, повалившего ее на стол и пригвоздившего к нему громадным разделочным ножом.

Кэтрин перевела дух и медленно выпрямилась.

– Все в порядке, Джуди, – прошептала она. – Я тебе помогу. Тот, кто это сделал, он еще в доме?

Во рту у Джуди тоже был кляп, так что она лишь качнула головой. Сухожилия на горле напряглись, похоже, она пыталась что-то сказать.