Студенты. Книга 2

После разговора с женой у Саввы Николаевича все окончательно прояснилось. Если и были какие-то сомнения в отношении Натальи, то они улетучились, как утренний туман. На другой день, по пути в один из районов области, Савва Николаевич попросил шофера остановить машину:

— Что случилось, Савва Николаевич?

— Ничего, ничего, Паша, мне нужно подышать свежим воздухом. Смотри, красота-то какая: поля, луга и небо с облаками…

— Ну да… ничего особенного, — пробормотал про себя Паша, останавливая машину на обочине трассы.

Савва Николаевич вышел, размял спину, сделал несколько упражнений, повертел головой туда-сюда. Затем достал мобильный телефон, набрал номер:

— Алло. Наталья, привет, это Савва. Можешь говорить? Отлично! Вернее, говорить буду я, ты не перебивай, иначе разговора не получится. Ты, что надо, уже вчера сказала. Ну так вот, Наталья Остаповна. Если ты лично нуждаешься в деньгах, я окажу тебе помощь, сумму уточни и без обид…

Наталья что-то хотела возразить, но Савва Николаевич был настроен решительно.

— Погоди, погоди, ты послушай. Возврата денег за дом не будет ни копейки, усвой это. Я не торгую своими приоритетами. Для меня этот дом не имеет цены. Я просто хотел отдать его нормальным людям. Мне показалось, что ты одна из них, видно, ошибся, извини… И еще, запомни, Наталья Остаповна. Палка всегда о двух концах. Если хоть кто-то с твоей стороны сделает что-либо против меня: в суд подаст или слухи начнет распускать, я сделаю ответный ход. Ты знаешь, я не шучу… Я верну себе дом, сколько бы мне это ни стоило, и передам его кому-нибудь из беженцев. Это мое последнее слово! Все, прощай! — И Савва Николаевич защелкнул крышку мобильника.

— Поехали, Паша…

Всю дорогу Савву Николаевича не покидало ощущение чего-то гадкого, как будто он съел лягушку и его вот-вот вытошнит.

Наверное, правы те, кто говорит: не делай добра, не получишь зла. Хотя что значит не делать добра?! Это значит жить только для себя. Но как тогда считать себя человеком гуманным? Живи себе, живи, не думай ни о ком. Тебе хорошо, сытно, тепло, а то, что другим плохо — их проблема. Нет, не так воспитывали его отец и мать. «Помоги ближнему, когда он нуждается. Протяни руку помощи». От этих прописных истин он не отойдет. И детей своих, и внуков доброму отношению к людям учил и учить будет. Завистникам не угодишь никогда. Нет ни белой, ни черной зависти. Она одинаково убогая и гнилая, как топкое болото. Оступился, и тебя уже нет, затянет с головой. Так и зависть не может быть доброй и злой. Она всегда против человека, что бы ни говорили по этому поводу. Начинается она с пап и мам, завидующих соседу и внушающих себе: вот как надо жить, умеючи! Потом плавно переходит к детям, и дальше, и дальше, если ее кто-то резко не оборвет. Все! Посмотри на себя в зеркало. Ты что, не видишь, во что ты превратился? Перекошенное злобой лицо, злой исподлобья взгляд. Не узнали? Значит, это не вы.

Вот так рассуждал Савва Николаевич, прослеживая мысленно судьбу очередного неудачника, своей однокурсницы Натальи Василенко. Зависть, только зависть всем и всему. Слава Богу, миновала его сия участь, не скурвился, не оброс собачьей шерстью, не пошел по трупам своих товарищей, хотя так иногда заманчиво затягивали обстоятельства, что, кажется, отказаться нет сил. Но силы эти он находил, и теперь ему было легко и спокойно жить! Всего в своей жизни он добивался сам. А сам ли? Сомнения стали одолевать Савву Николаевича. Нет, конечно. Не все сам: помогали и отец с матерью, и бабушка Таня, и дедушка Саша, братья, сестра и тетки все вместе. Это правда! Но правда и другое — учителя, книги, просто хорошие люди сформировали мировоззрение его, Саввы Николаевича. И стало это возможным благодаря его внутренней восприимчивости ко всему хорошему и доброму.

Быть добру, быть! И Савва Николаевич впервые за долгое время улыбнулся. Жаль, что Наташка стервой оказалась, студенчество поставило ей правильный диагноз. Вот и жизнь подтвердила: как волка ни корми, а он все в лес норовит сбежать. Может, нет смысла увещевать, спорить с такими, как Наталья Василенко. Держать их на дистанции, не допуская ни к чему серьезному. Наверное, это выход для такой категории людей. Видно, другого не дано.

Савве Николаевичу стало как-то легче, и он переключился на свои любимые философские мысли. Да и то сказать, хватит столько времени уделять неудачникам. Они далеко не донкихоты, чтобы ими любоваться. Пожалеть, конечно, можно, но делать из них кумиров не стоит. В этом Савва Николаевич остался непреклонным. Не они, а мы соль земли. И нас стоит воспринимать серьезно, серьезнее, чем кто-то хочет. Мы делаем настоящее дело, такое, за которое не стыдно будет и через много-много лет…

Так, постепенно отходя от неприятного разговора с бывшей однокурсницей, Савва Николаевич окунулся в бескрайнее море своих размышлений о смысле бытия. Ну что ж, он имеет на это право.

Глава 11. Философия желаний