Студенты. Книга 2

— Слушай, Денис, может, поедем со мной в наш город? Я помогу перевестись, будешь в нашем институте учиться, точнее, в университете. Диплом солидный. Университету пятнадцать лет, в рейтинге российских вузов занял не последнее место, так что не глухая провинция. И еще: я недавно был в Тарту, читал лекции эстонским студентам, городок маленький, а студентов около сорока тысяч, учиться в местный университет едут со всего света. Реклама за четыреста лет наработана такая, что некоторым столичным вузам в Европе фору даст. Мы пока не можем аналогичной судьбой похвастаться, но город наш не последний в России-матушке, иностранных студентов хоть отбавляй, едут и едут. Все хотят у нас учиться.

— А где их нет, деда? У нас одна треть — арабы и африканцы. Они сейчас везде. Говорят, образование в России самое дешевое в мире, и авторитет советских вузов пока жив… Слышал, по телику показывали, недавно одному нашему ученому-физику, старцу под девяносто, Нобеля дали за открытие, сделанное им аж в пятидесятые годы. Тогда засекреченность была, только теперь об ученом узнали…

— Но это скорее исключение, чем правило, — как-то тоскливо откликнулся на эту новость Савва Николаевич.

— Почему?

— Разогнали ученых, науку стали прикрывать. Видишь ли, денег у государства на науку нет. На яхты, загородные резиденции и гульбища в Куршавеле деньги есть, а вот на науку не находят…

— Не будем, деда, о грустном, и так невесело.

— Верно, Дениска, согласен. Что уж об одном и том же. Ты сыт? — перестроился Савва Николаевич.

— Ты спрашиваешь! Давно не ел столько за один раз. Не знаю, куда в меня все влезло…

Дениска похлопал себя по животу.

— Значит, теперь давай о деле. Твой план действий? — перевел разговор Савва Николаевич в нужное русло.

— План один: получить академку, во-вторых, найти работу, в третьих — остаться в общежитии.

— С третьим, я думаю, поможет ректор, я с ним все же встречусь, переговорю. — Савва Николаевич сделал глоток горячего кофе из небольшой фарфоровой чашечки.

— Нет, нет и нет. Деда, я сам буду решать свои проблемы. Мне уже девятнадцать, я не маленький…

— Как скажешь, сможешь сам — решай.

Савва Николаевич отпил несколько глотков все еще горячего кофе.

— А вот что ты родителям скажешь? — Савва Николаевич вновь перевел тему разговора, посмотрев на Дениску.

Тот пожал плечами.

— Пока не знаю. Устроюсь на работу, тогда обо всем расскажу.

— Тебе виднее, — ответил уклончиво Савва Николаевич.

— А родители знают о твоей поездке ко мне? — насторожился внук.

— Нет, я же часто езжу по делам в Питер, так что эта поездка не из ряда вон выходящая, обычная. О том, что буду встречаться с тобой, я не разговаривал ни с кем. Решил сперва сам разобраться, поговорить с тобой, а потом уж информировать родителей. Хотя мать твоя что-то, видно, чувствует, волнуется, все спрашивает меня о тебе постоянно: позвони, узнай… Я в ответ говорю, звонил, все в порядке, но материнское сердце не обманешь… Ну да ладно. Сам так сам: расскажешь, когда решишь, я не буду. Только позвони домой, успокой, чтобы не волновались. А то мне непривычно врать, не то что некоторым, — вздохнул Савва Николаевич.

— Хорошо, деда, позвоню сегодня же.

— Тогда договорились, Денис. Мне пора, нужно в Онкологический центр на Песочную заехать, проконсультировать снимки одного больного. — Савва Николаевич посмотрел на часы. — На два договаривались, но при таких пробках только-только поспеть бы.

— Спасибо, деда, за деньги, обед… У меня, может, не так выходит, как бы тебе хотелось, — тут Дениска замялся. — Но так получается, извини.

— Ладно, ладно, цыплят по осени считают…

И Савва Николаевич подал руку Денису.

— Пока. Звони, если что. И помни о нашем разговоре…

Денис согласно кивнул.

— Понял, деда.

— Тебя довезти, если по пути со мной? — спросил Савва Николаевич Дениску на выходе из кафе.

— Нет, я доберусь сам…

Они обнялись и расстались.

Возвращался Савва Николаевич уже поздно вечером. Его путь лежал через Невский проспект. Он сперва хотел объехать проспект по набережной с выходом на Московский, а затем прямо на трассу в N-ск, но в последнюю минуту распорядился:

— Езжай, Володя, по Невскому. Давно там не был, хоть посмотрю, как он сейчас.

— Нет проблем, шеф. По Невскому так по Невскому.

Шофер повернул с Дворцовой площади на Невский. Сидя в машине, едва ползущей по забитому транспортным потоком проспекту, Савва Николаевич удивился вслух:

— Надо же, раньше он казался мне таким широким. А тут улочка, а не проспект.

Володя ничего не ответил. Он нервно следил за движениями едущих впритык автомашин.

Ничего не осталось от его студенческого Невского, разве что знакомые названия: Гостиный Двор, Аничков мост, памятник Екатерине II. Часть кинотеатров переименовали или закрыли совсем. Да и сам Невский превратился в обычную для Запада городскую автомагистраль с потоком машин, иллюминацией от всевозможных вывесок и реклам, бьющих в глаза так, что их хотелось закрыть.