Студенты. Книга 2

«Да ладно, что это я сегодня вдруг ударился в философию и критику», — остановил себя Савва Николаевич. Возвратившись домой после напряженного рабочего дня и растопив камин, он стал неторопливо просматривать свежие газеты, купленные им при езде по городу. У Саввы Николаевича была привычка покупать газеты самому, заезжая по очереди в тот или иной киоск. Один из них был на улице Студенческой напротив университета, там постоянного клиента знали киоскеры и оставляли для него две газеты: «Завтра» и «Советская Россия». В другом киоске, на торговой площади, он брал «Коммерсантъ». При подъезде к дому выходил и покупал, не для себя, а скорее для жены, «Аргументы и факты» или «Комсомолку». Другие газеты он просто не мог читать из-за обилия грязи и порнографии, концентрация которых превышала разумную величину во всех статьях. Его от таких статей тошнило, он даже боялся брать в руки эти газеты, а если случалось иногда, то долго мыл руки, которые, как ему казалось, пахли нечистотами. Вот и сегодня, придя в себя, Савва Николаевич принялся читать. Первым делом он просмотрел газету «Завтра». Сама по себе газета считалась оппозиционной, но не конкретно той или иной, а любой власти — той, что была здесь и сейчас. Передовицу, как правило, писал известный журналист с харизматичной личностью Александр Проханов. Был ли он коммунистом или не был, Савва Николаевич не знал, да и не важно. Важно другое: этот издатель и журналист не охаивал прошлое своей страны, а, напротив, искал в нем то хорошее, что могло бы помочь новой России. «Красная Империя» — любимый лозунг Проханова и его гордость. Именно Империей, но Империей Новой России хотел видеть свою страну этот странный человек, проживший большую часть своей жизни при советской власти, но не зациклившийся на ее достоинствах и недостатках, а понимавший, вернее, нашедший в себе силы понять, что историю не остановишь, а тем более не повернешь вспять. Проханов страстно хотел обновления России, а для этого он был готов пропеть «Аллилуйя» любому политику или олигарху, если видел в нем гражданина своей страны. Любой политик или бизнесмен, политолог, который хочет что-то мало-мальски хорошее сделать для страны, находил место в газете «Завтра» и поддерживался Прохановым.

Савва Николаевич, начав читать, углублялся в газетные дебри политики; словно гигантский насос, она засасывала его в хитросплетения жизни политической элиты страны. Нет, он не отдавал предпочтения ни одной из партий, более того — он от всех обещаний руководства и политиков устал. Ему хотелось не просто стабильности и хорошей зарплаты, но прежде всего душевного покоя, успокоенности в стране. А этого нет. Страну постоянно штормит, словно демон неспокойствия дует и дует, спрятавшись высоко в облаках над просторами родины и вызывая гигантские волны, которые уносят жертвы из сотен тысяч соотечественников.

Тяжелое предчувствие не покидало Савву Николаевича весь вечер. Пошел приготовить что-нибудь поесть, но все валилось из рук. «Устал, — подумал он. — Стареть стал, что еще скажешь», — ругал он себя. Кое-как сготовив яичницу и отварив пару сосисок, Савва Николаевич наскоро поужинал.

Жены дома не было уже вторую неделю, уехала навестить мать и задержалась. Старушке матери под девяносто, но она, видно, была из той породы людей старой закалки, которые при всех обстоятельствах любили жизнь и боролись за нее всегда. Пережив голод и холод войны, послевоенный напряг по восстановлению народного хозяйства разрушенной страны, родив и воспитав троих детей, теща сохранила ясный ум и твердые убеждения. Она знала, что добро всегда победит зло, и с этим жила, ни на что не жалуясь.

Савва Николаевич улыбнулся, вспомнив про жену и тещу. Надо позвонить: что они там делают. Но звонок жены опередил его намерения.

— Привет! Здравствуй. Чем занимаешься, Савва? — звучал бодрый голос жены.

— Как всегда: газеты читаю, ужин сготовил, вот ем. А вы-то как там? Как теща?

— У нас все в порядке. Скоро приеду. Не скучай.

— Да скорее бы, мне одному тоскливо и никто не ухаживает, все сам да сам, — ответил искренне Савва Николаевич. — Когда тебя ждать?

— В субботу, первым рейсом автобуса. Ты сам знаешь, когда он приходит. Готовься встречать.

— Ладно, жду дорогая, я тебя люблю.

На этом их разговор так же внезапно прервался, как внезапно и начался. Ну слава Богу, жена приезжает, а то от яичницы и картошки уже тошнит, в рот ничего не лезет, а есть что-то надо. «Ох, мне бы в студенческие годы такие проблемы. Кажется, тогда все смял бы, вместе со сковородой. А тут яичница с беконом и картошка на сливочном масле надоели. Зажрались вы, Савва Николаевич», — выругал он себя мысленно.