Студенты. Книга 2

Накануне он решил поехать в церковь Варлаама Хутынского, что возвышается белым лебедем в центре Хутынского монастыря, месте историческом и мистическом. Именно Варлаам Хутынский один из немногих подвижников Древней Руси, помог православным укрепиться и по-настоящему пустить корни на Русской земле. Новгородское княжество, долго не признававшее верховенство Москвы и близкое по своим торговым связям к Ганзейскому союзу, могло запросто повернуться на Запад к своим соседям с их Католической церковью или предложить народу верить своим древним богам во главе с Перуном. Перунский скит действовал у самых стен Святой Софии. Всего в трех километрах от нее грозная статуя Перуна смотрела на просторы Русского моря, так в древности называли озеро Ильмень, смотрела туда, на запад. Варлаам Хутынский на противоположном, северном, направлении заложил свое скромное жилище — землянку, где начал службу православной вере. И только его подвижническая жизнь да чудеса исцеления калек, слепых и глухих заставили новгородцев поверить в силу православной религии. На месте землянки Варлаама возник монастырь, ставший со временем знаменитым на весь православный мир: Хутынский монастырь со своей красавицей церковью, в которой покоится прах основателя — Варлаама Хутынского. Прикосновение к его мощам приносит исцеление от многих бед, постигших человека. Десятки тысяч паломников и просто страждущих приходят для исцеления в этот монастырь со всех просторов России, приезжают из зарубежья.

Савва Николаевич приехал в храм где-то в середине дня, в обеденное время. Для себя он решил сегодня попоститься и вот так прямо и поехать, постоять под образом Божьей Матери, дотронуться до саркофага Варлаама, попросить у них помощи и благословения в завтрашнем дне. Шутка ли, шестьдесят пять лет, и впервые он так широко будет праздновать свой юбилей. Внутреннее неудобство и дискомфорт испытывал Савва Николаевич от предстоящего торжества, что-то давило на его сознание, и он не мог понять, что? Решил поехать в церковь, постоять и почувствовать сопричастность своим древним корням, уходящим в глубь веков, здесь, в цитадели русской духовности.

Оставив машину, Савва Николаевич обратил внимание, что откуда ни возьмись налетел страшной силы ветер. Он пригнул к земле молодые деревья, посаженные вокруг отреставрированного монастыря. Черные тучи заходили так, что вот-вот разразится гром и ударит молния.

«Конец ноября, что-то не припоминается, чтобы так поздно бывали грозы». Остатки листьев с деревьев подхватил ветер и в бешенном танце закружил вокруг Саввы Николаевича, не давая ему сдвинуться с места. «Что же это такое? Неужели кто-то не хочет моего прихода в церковь? Да нет, ерунда, совпадение». Но ветер все усиливался и усиливался, среди дня наступила темнота, как ночью. Савва Николаевич, сделав усилие, оторвался от машины и шаг за шагом, словно на нем какие-то вериги, побрел в сторону храма. В воротах, ведущих в монастырь, Савву Николаевича подхватил ветер и вышвырнул наружу, почти к его машине. «Да вы, дьяволы, смотрю — не шутите, но и я не из робких». — И, сжав зубы, Савва Николаевич, хватаясь за стены и почти прижимаясь к ним, протащился внутрь монастыря. Медленно, шаг за шагом, по ведущей вверх дорожке он дошел до ворот храма, схватился за ручку огромной двери, с трудом открыл врата, преодолевая сопротивление ветра, и, наконец, оказался внутри.

Передохнув в небольшом тамбуре и приведя себя в порядок Савва Николаевич вошел в храм. Там было пусто и тихо, но бесновавшийся вокруг ветер шумел и гудел в каких-то невидимых глазом щелях, в оконных створках и дверях.

Седая, в черном платочке монашенка сидела за церковными книгами и что-то читала из молитвенника, шевеля губами.

— Мне две свечки, — попросил Савва Николаевич.

Женщина взглянула на Савву Николаевича.

— Возьмите сами, деньги вот туда положите. — И она показала на тарелку рядом со свечами.

Савва Николаевич достал крупную купюру, выбрал две самые дешевые восковые свечки. Он не любил толстые и сальные свечки, от которых во время горения пахло угаром, и к тому же считал, что не цена определяет веру, а сам человек.

— Сдача нужна? — тихо проговорила монашка за прилавком, не выпуская молитвенник из рук.

— Нет…

— Спасибо, и храни вас Бог! — Она перекрестила Савву Николаевича в спину, когда он повернулся и вошел в церковь.

Полумрак, тишину и благодать ощутил Савва Николаевич. Он сразу почувствовал себя ребенком, плывущим по тихой теплой летней речке… Слезы сами по себе появились на его щеках. Он подошел к своей любимой иконе Божьей Матери, зажег свечку и поставил ее на подставку под иконой. Савва Николаевич был крещеным, но никогда не крестился, лишь склонял голову в знак признания. Но тут рука как бы сама по себе осенила Савву Николаевича крестом. Он перекрестился невольно, сам этого не замечая. И чудо! Бушевавший ветер, черные тучи в ту же секунду куда-то исчезли. Исчезли тоска и боль из груди Саввы Николаевича. Он почувствовал себя легко и свободно, словно рядом за его спиной стоит любимая бабушка Таня.