Студенты и совсем взрослые люди

Разные писатели по-разному отвечают на такой вопрос.

Либерал, исполненный прогрессорских чувств, изображает душевные метания молодого человека в столкновении с государством, обязательно делает своего героя «лишним» человеком, в судьбе которого, как в капле чистой воды, отражает безобразие жизни и свет высоких помыслов, упоминает пару чахлых любовных интрижек, а на заднем плане всего повествования вывешивает портрет умершего тирана и завершает всё гневно-бессильным всхлипом о судьбе рефлексирующего интеллигента.

Консерватор, обуреваемый значительностью замысла, искорёжит чело героя значительной мыслью, жертвенностью и готовностью припасть к истокам, по всем углам понатычет пейзажи, закаты, милые сердцу покосившиеся избы, поплачет над судьбами покинутых пенатов, проведёт молодого человека по городам и весям огромной страны, одарит его сдержанной и светлой любовью и на закуску почти прикончит героя каким-то пафосным подвигом, достойным пращуров и судеб Отечества.

Постмодернист, увлечённый возможностью сбацать премиальный коктейль, налепит на лицо героя циничную ухмылку всезнайки, заставит ходить с тугим кукишем в кармане узких «фирмовых» джинсов, протащит сердцееда через вереницу постельных сцен, передранных из европейских романов, стрекозой упомянет великих, невеликих и просто малозначительных современников, выбьет зубы читателю заумью, понадёрганной из тех же европейских романов, а завершит текст высосанным из пальца анекдотцем.

Беллетрист, озабоченный издательским планом, сделает из героя совершеннейшего мутанта без страха и упрёка, одинаково успешного в драках, пьянках, покорении дам бальзаковского возраста и противостояниях с картонными злодеями, швырнёт человека к уголовникам, спасёт, приблизит к власть предержащим, запутается сам, получит по загривку от задёрганного редактора, добавит ещё не пойми чего и поверх всего, как розочку в торт, воткнет в своего Монте-Кристо столь любезную читателю несчастную любовь с намёком на продолжение.

В настоящей, непридуманной жизни всё происходит гораздо проще.

Не знаю, то ли по прихоти судьбы, то ли по умыслу трёх полковников и одного прекрасного майора, но жизненная орбита Алёшки и Зоси была изменена самым решительным образом.

В точном соответствии с обещанием военкома Алёшка уже 5 октября 1968 года ехал в купе скорого поезда «Россия», который увозил его на Дальний Восток, в Хабаровск. Только через сутки он дал телеграмму в Ленинград, которую доставили с опозданием. У Зоси на нервах началось кровотечение, всё было плохо и больно…

Так я не родился второй раз.

А потом…

Потом Зося защитила диплом и, ничего не сказав ни свёкру со свекровью, ни родителям своим, купила билет на самолёт до Хабаровска и улетела к мужу, Алексею Анатольевичу Филиппову, командиру взвода снабжения Манёвренной группы 63-го Биробиджанского пограничного отряда Дальневосточного Краснознамённого военного округа Пограничных войск Комитета государственной безопасности Союза Советских Социалистических Республик.

Улетела на войну.

Но об этом уже в следующей книге.

КОНЕЦ

2011 год