Студентус вульгарис

— Они уже возятся. Щас ещё хрюкать начнут! Давай, иди вон до того поворота, где кусты. Если на дорожке никого за ними нет, тихонечко помашешь мне рукой… Вот так. Поняла? Там чаще всего ходят. Самое оживлённое место…

Я прошла вперёд, чувствуя, как у меня замирает душа. То ли от восторга, то ли от страха… За поворотом никого не оказалось и я подала знак, как он научил — призывно помотала ладошкой опущенной вниз руки. Через пару секунд, сзади раздались постукивания колёс на стыках плиток дорожки. Я обернулась, и с удивлением увидела Эри, толкающего тележку с наваленными на ней узлами. Такими тележками пользовались местные служанки, возя на них постельное белье. Сверху на Эри была накинута какая-то хламида, скрывающая его зелёную мантию.

— Класс! Никого! — сказал он, проносясь мимо меня с тележкой, — догоняй! Давай! Гоу, гоу, гоу!

Мы стремительно промчались по участку дорожки ведущий к оранжереи, но не став следовать её изгибу, на повороте поехали прямо, в просвет между кустами. Свернули и минут пять петляли среди кустов по каким-то прогалинам, пока неожиданно они не расступились, явив нам блестящую стеклом стену оранжереи.

— Прибыли, — с удовольствием в голосе сказал Эри.

— Хру…хрю… рю… — благодушно раздалось из тележки.

— И вовремя, — добавил Эриадор, услышав это хру-ру.

— Сейчас будешь помогать, — сказал он мне, аккуратно снимая верхние узлы.

— А что нужно делать?

— Будешь держать пьяных свиней, пока я буду в них «озверин» заливать!

— Я не умею…

— Не боись! Ты же тёмный маг! А им положено с всякими тварями возиться. Считай, что ты приступила к тренировкам! На свиньях…

При этих словах Эри вытащил из тележки слабо шевелящийся мешок, развязал горловину и, подняв его за уголки, аккуратно вытряхнул на землю поросёнка.

— Хру?.. — поинтересовался тот, с усилием поднимая от земли голову.

— Ну, ты братец и нарезался, — сказал, обращаясь к нему Эри, — хрюкать даже не можешь! Щас я тебя протрезвлю… Стэфи, держи его!

— Ой, а как?

— Двумя руками за морду… вот так! Если не хочешь что бы он тебя облизал, то близко не наклоняйся. Или ты хотела в пятачок его поцеловать? Такого красавца…

— Сам целуй! От него воняет! Чем от него так несёт?

— Высококлассной сивухой, перегаром и чуть-чуть навозом.

— Смотри! На нём что-то нарисовано! — заметила я. На каждой задней ляжке поросёнка красовались цифра — четыре.

— Где? А, это! Это я сделал. Хочу посмотреть, как долго четвёртую свинью искать будут.

— Какую четвёртую, — не поняла я, — у нас же их только три?

— Я на поросях цифры написал — один, два, четыре, — пояснил Эри, — как ты думаешь, когда поймают с номерами четыре и два, номер третий искать будут или нет?

— Думаю, что да, — ответила я, начиная догадываться, что именно придумал Эри.

— Вот и я надеюсь. Хотелось бы, что бы это продолжалось как можно дольше… Ну так ты его держишь?

— Держу, — ответила я, пытаясь сообразить, как быстро бы я догадалась, что свиней было всего три? Наверное, никак…

— Ай, момент!

Эри достал из тележки бутылочку тёмного стекла и небольшую воронку.

— Озверин, принимать по три ложки в день, — прокомментировал он, взбалтывая бутылку и смотря её содержимое на свет, — надеюсь, подействует…

Эри вставил конец воронки в рот поросёнку и не спеша вылил туда примерно треть содержимого бутылки. Поросёнок послушно глотал, не пытаясь сопротивлялся.

— Ну и как, — спросил его Эри, вынимая воронку и оценивающе глядя на порося, — ты звереешь или нет?

— Хрю! — ответил поросёнок.

— О! — обрадовался Эри, — лыко вязать начал! Так, пока клиент дозревает, давай другого!

Он сунул мне в руки бутылку и воронку и полез в тележку за следующим, с которым он провёл те же самые манипуляции, что и с первым. То же было проделано и с третьим.

— Ну как там наша первая жертва? Тонус повысился? — спросил через спину Эриадор, укладывая пустую бутылку и воронку в тележку, — глянь там!

— У него с глазами что-то, — ответила я, оглядев поросёнка.

— А что с ними? — спросил, оборачиваясь Эри.

— Один вверх смотрит, а другой куда-то в бок…

— Да ну? — удивился Эри, — а ну-ка!

С этими словами он подошёл, наклонился, посмотрел и вдруг несильно щёлкнул пальцем по пяточку.

— Хрю! — грозно сказал поросёнок и немного повращав глазами сфокусировался ими на обидчике.

— О! Смотри! Всё работает! — обрадовался Эри.

— Хрю, хрю, хрю! — задёргался поросёнок, пытаясь встать на ноги.

— И бегать ему захотелось! Класс! Действует! Щас мы милый друг тебя в оранжерею и закинем! Вот там и побегаешь, разомнёшься!

— Может, всё-таки, не надо? — робко спросила я.

— Чего не надо? — удивился Эриадор, — чего не надо? Все уже сделано! Такая шутка должна получиться, а ты — не надо! Не трусь, тёмная!

— Я не тёмная!

— Тогда тем более, — непонятно ответил Эри, и сказал, — ну, я пошёл!

Он запихал поросёнка в мешок и крадучись, вдоль кустов направился к оранжерее. Я с напряжением наблюдала, как он развязывает ему ноги и вытряхивает из мешка в открытую фрамугу.

Раз, и он там! Через пять минут всё было кончено. Все поросята оказались внутри.