Студентка по вызову

– Нет, – твердо ответил. – Это – хорошо. И я тебя не обижу. Я тебя люблю.

Охваченный какой-то суровой, патриархально-архаичной решимостью, он поднял ее за бедра и усадил на мраморный столик перед зеркалом, скользнув взглядом по отражению изящной спины и своего грубого лица – мокрого и красного от пара.

Ему никогда не заслужить ее полностью, подумал со всей честностью и откровенностью. Никогда не стать тем, кого Белоснежка рисовала в своих мечтах, пока ждала своего единственного и неповторимого… ради которого никого к себе не подпускала все эти годы…

Но она вернулась. Она выбрала его своим мужчиной – именно сейчас, в эту минуту, когда поняла, что не сможет жить без него, какой бы он ни был, и прибежала обратно, испуганная и почти плачущая…

А раз так, раз все точки над «и» расставлены – игры кончились, детка. И нужно взять себя в руки и перестать заморачиваться всякими новомодными идиотизмами. Перестать психовать, убегать, сходить с ума, лепить ему пощечину за пощечиной, и так далее по списку.

– Ты – моя женщина, – проговорил он отчетливо, акцентируя голосом на слове «моя». Не уточняя, что именно хотел сказать этим, но надеясь, что она и так поняла.

Она «его» – по ее собственному, личному выбору. И, если уж признаваться до конца, была его с первой минуты их встречи – просто он не успел сказать ей об этом.

А это значит, что он вправе хотеть ее. Вправе брать. Ласкать ее тело так, как ему будет угодно, так, как любой мужчина ожидает от своей женщины – той, которой он добился, той, о которой будет теперь заботиться и оберегать. Отвечать за нее финансово. Растить с ней детей.

– Твоя… – повторила она в некотором ступоре, словно отвечала не ему, а каким-то своим внутренним мыслям.

А потом придвинулась ближе, обняла его ногами за бедра, и вся его патриархальная суровость растаяла. Расплавилась от нежности их первого интимного соприкосновения.

– Рик… – почувствовав его у самого входа, она испуганно вцепилась ему в плечи.

– Тшш… – выдохнул, успокаивая себя, больше, чем ее.

Приподнял мягкие ягодицы обеими ладонями, чуть раздвинул… и надавил бедрами, проталкиваясь одним скользким движением внутрь – в вожделенное, влажное, тесное тепло.

Первое ощущение было настолько ошеломительным, настолько крышесносным, что пришлось отпустить ее задницу и схватиться обеими руками за мраморную столешницу тумбы. Зажмурившись, выругался про себя – нет чтобы до кровати донести… Хотел брутально трахнуть ее, посадив на трюмо? Вот и стой теперь, идиот, качайся! Поделом будет, если сейчас «брутально» грохнешься в обморок, не совладав с головокружением.      

Снежана царапнула по его спине ногтями, напоминая, что кроме влажного, горячего рая, в который он погрузился до мозга костей, на свете есть что-то еще.

– Не больно… – пробормотала она ему в ухо – снова будто сама себе. И вдруг впилась зубами ему в мочку.

С какого-то перепугу это заставило его сильно и глубоко толкнуться, словно по спине его хлестанули плеткой. Снежана вскрикнула и откинула голову назад. 

– Еще…

– О фффак…

Он толкнулся еще раз – сильно, обмирая от удовольствия и чуть не переворачивая тумбу навзничь. Мысли перепутались, головокружение усилилось, но теперь он знал, что делать чтобы не потерять от блаженства сознание.

Вбиваться в нее! Вколачиваться так, словно это единственная его цель в этой жизни… И пусть комната кружится вокруг них – это главнее…

Он оттянул назад, почти полностью выходя из нее, и ворвался с размаху обратно – да так что искры запрыгали вокруг глаз.

О да! Именно так…

– Рик… упадем… – рука ее судорожно вцепилась ему куда-то пониже талии, словно пыталась удержать их обоих, но он отбросил ее в сторону, потому что она мешала амплитуде толчков.

– Я держу… держу тебя…

Горячее, тугое напряжение вдруг разом скопилось в паху, и он видел – по ее поплывшим, расфокусированным глазам – видел, что и она висит на волоске.

– Хорошо… – расслабившись, девушка откинулась назад, позволяя ему заботиться об их безопасности, доверяя и отдаваясь его мощным, размашистым толчкам, сотрясающим все вокруг.

– Так хорошо… – выдохнула, закатывая глаза…

И вдруг запричитала, заныла, выгибаясь так сильно, что могла увидеть свое лицо в зеркало, если бы захотела.

– Рик… о… очень хорошо… Еще… еще так… о боже…

– Да! – в восторге захрипел он, не останавливаясь. – Так хорошо, детка… Давай… покричи для меня…

Вокруг члена все стянулось, задрожало в предоргазменных спазмах, и он отпустил себя, рыча и набрасываясь на ее шею… целуя и кусая, словно не человек, а дикий зверь… теряя себя в ней и наполняя ее своим семенем…

– Люблю тебя… – услышал ее лихорадочный шепот, как только смог снова слышать. И зажмурился, содрогаясь от совершенно невыносимого переизбытка эмоций, ощущений… всего. – Люблю тебя, Рик… так сильно люблю…

Глава 24

– Что будем делать с Дэниелем?

Рик лениво поднял одну бровь и слегка шевельнул плечом, на котором я удобно устроила голову.

– С кем?

– С Дэниэлем. Шантажистом.

Рука на моем плече слегка сжалась.

– Я разберусь… Забудь об этом говнюке.