Студенческое проклятье Алого университета

– Чуть не забыла! – Девушка щелкнула пальцами, после чего на меня с высоты двух метров упал большой мешок с чем-то тяжелым. – Ой, извини, не хотела!

Не поверю, скорее всего, долго целилась!

– Что это?

– Кохийные зерна. Хрум-Хрумыч, когда я покидала башню, послал с одним из своих многочисленных родственников. Не расскажешь, чем все-таки ты так запал в душу главному скряге башни?

– Наверное, обаянием. – Я потер шею, которая едва не сломалась от веса подарка.

– Ладно, не хочешь – не говори. Я ведь не просто так пришла. – Взгляд девушки стал серьезным. – Лича нам упокоить не удалось, он едва не разрушил торговый порт Веласа на границе с империей Норланд. Перед тем как исчез, он произнес непонятную фразу, окончанием которой было твое имя.

По спине пробежали мурашки.

– Сможешь повторить?

Сатин кивнула и, прикрыв глаза веками, произнесла формулу памяти. Ого, полезное заклинание!

– Драные с…! Сейчас я вас пощажу, но ни вы, ни ваш покровитель Дан не сможете скрыться от надвигающейся бури! – произнесла девушка, старательно произнося слова. – Я правильно произнесла?

– Даже практически без акцента. Ты запомнила его образ?

Сатин покачала головой.

– Несколько раз пыталась, но ничего не вышло.

– Заклинание маски теней! Паршиво!

– Так что он сказал? – Сатин присела на столешницу моего письменного стола, потеснив недовольно заворочавшегося Яшура.

– Дословно? Или без брани?

– Дословно.

Я повторил, после чего приготовился ставить щит от стихийной атаки, все-таки Сатин вспыльчива не так сильно, как ее сестра-пироманьячка, но все же…

Девушка покраснела, аки маков цвет, но сдержалась.

– Давай поговорим вечером, я знаю неплохую таверну неподалеку. А то, боюсь, мои студенты от любопытства скоро таранные заклинания начнут использовать в попытке проделать отверстие в завесе тишины.

– Хорошо. – Сатин легко соскользнула на пол и поправила подол.

Когда мы вышли, оказалось, что мое занятие посетили снова. Магистр Аверлоринт Ливаэль, встав за кафедру, читал студентам лекцию по безопасности жизнедеятельности, в том числе рассказывая, как правильно транспортировать раненого студента в лекарскую. Наш выход совпал с ударом колокола, ознаменовавшего конец занятия.

* * *

Обеденный перерыв в университете довольно большой, ровно один час.

Само собой, в студенческий буфет я успел раньше всех. Что хотите – годы привычки. Сам когда-то был студентом.

Представьте себе удивление студентов, когда, покинув мои занятия, они столкнулись со мной уже в буфете. Точнее, не так – столкнулись со мной те, кто торопился занять свободный столик.

Первое время многие студенты нервно реагировали на мое присутствие, преподаватели – это место не жалуют, для всех отдельно готовят и относят еду в их кабинеты. Однако я немного параноик, особенно после того как с момента возвращения шесть раз меня пытались отравить. Бедный Ящур один раз долго мучился животом, вот уж кого отрава брать не должна. Почему Ящур? Так эта прожорливая морда постоянно съедала мой обед, прежде чем я до него доберусь, или вы думали, он случайно дрых на моем столе?

Так вот, в моем присутствии само собой «разговаривать» свободно студенты не могли, как-никак я являюсь одним из главных слухов последнего месяца. Свалился на голову студентов как прошлогодний снег. Плюс мало найдется студентов, способных откровенничать в присутствии препода.

Привычно пробормотав формулу, я посмотрел на еду, после чего едва не отпрянул в сторону. Еда, тарелка и сам стол стали быстро рассыпаться на глазах. Стакан с родниковой водой упал на пол и разбился, вода разлилась по полу и мгновенно вскипела, превратившись в облачко белесого пара.

Студенты испуганно повскакивали со своих мест. У многих еда в тарелках и напитки повторили судьбу моего обеда.

Разбирательство затянулось до трех часов дня. Оказалось, что на еду в буфете наложили редкое проклятие. Если бы я не успел раньше, пострадало бы немало студентов, точнее, не просто пострадало бы, а пришлось бы хоронить довольно много народа.

Ее высочество, которая собиралась в буфет, ведомая сокурсниками, как и остальных студентов, не пустили. В университет прибыли шпики от десятой имперской канцелярии, заведующей внутренними проблемами государства.

Допрос

Низковатый работник плаща и кинжала сидел за столом напротив меня на удобном лакированном стуле, в то время как меня усадили на грубо сколоченный трехногий, скрипучий табурет. Свет в полутемной комнате, приспособленной для допроса с пристрастием, исходил только от настольной кубической лампы, стенки которой были выполнены из зеркал, три из четырех стенок – если быть точным. Четвертая была выполнена из прозрачной пластины горного хрусталя, в итоге весь поток света лился мне в лицо, мешая смотреть по сторонам.

Позади меня сидел низкорослый писарь, умудрявшийся так противно скрипеть пером по пергаменту, записывая за мной все мои «показания», что у меня не только ныли зубы, но и чесались руки надеть на его плешивую залысину его же чернильницу.