?Студёная любовь?

Я замычала и сильно дернула руки, отчего путы впились в кожу до резкой боли.

— Если я тебя пожалею и отпущу, ты все равно не выберешься. Отсюда нет выхода. Так что не трать зря силы, девочка.

Маг усадил меня на крупный булыжник у берега, нажав на плечи. Сухие наросты на его пальцах глубоко царапнули кожу.

— Какая хрупкая. — Старик потрогал проступившую рану, расковырял ее, заставляя меня выть от боли, намочил кончики пальцев в крови. Поднес к лицу и долго разглядывал их. — Оболочка тоньше хлопковой сорочки удерживает магию невероятной силы. Я заберу ее, ты не против? — спросил, переведя на меня спокойный и добродушный взгляд. Словно спасает, а не убить собирается.

Я замотала головой. Волосы от густой влаги слиплись на щеках, а от усталости и внезапного возвращения ледяной болезни мне стало дурно, потемнело в глазах, губы сковало и в горле распустился морозный пион.

— Нет-нет, сознание не теряй. Мне нужен весь резерв. — Ульваз прилепил грубые пальцы к моим вискам, прошивая колючей магией, словно разрядом молнии.

Я зарычала, вскочила с камня, но тут же свалилась на копчик и впилась в мага злым взглядом.

— Да, детка, сейчас лучше брыкайся…

Старик заулыбался, словно больной. Плавно отступил, снял с плеча наплечный мешок и достал связку камушков. Они застучали друг о друга. Я похожие видела у Данила на шее, но руны на Энтаре практически не использовались, считались слабыми, а вот артефакты приветствовались. Только для меня эта магия недоступна.

Пока старик перебирал свой скарб, меня душила ярость, а обездвиженность рук добавляла гнева. Да только холод стремительно распускал свои когти по плечам и груди, забираясь под кожу и замедляя бой сердца. Второе, которое принадлежало принцу, я не слышала, словно это темное место разделило нас с истинным, восстановив равновесие.

Ульваз что-то готовил. Раскладывал руны на каменном полу, переходил туда-сюда, вытирая грязь подолом мантии.

Я осторожно дернула связанные руки, пока старик не видит. Попытаться стоит, ведь моя магия способна хотя бы оглушить, а дальше я найду выход.

Дрался бы на равных, но нет, исподтишка, хитростью выманил. Несправедливо.

От этого я еще сильнее злилась и отчаянней дергала путы на руках. Кровь бежала по пальцам, но я все равно не сдавалась. Зря старик меня приводил в чувства, буду теперь до смерти бороться.

— Знаешь, что уныние — самый страшный враг силы? — вдруг буркнул старик, остановившись ко мне спиной около сухой стены. Нарисовал круг, перечеркнул его и в центр вдавил одну из рун. Она мягко замерцала.

Я замерла. Кажется, получилось ослабить ремень на одной руке. Еще немного. Больно как…

Дернула сильнее, разрывая волокна, а заодно и кожу.

Ульваз был в нескольких метрах и, казалось, ничего не замечает — слишком увлечен подготовкой ритуала. Это шанс. Я рвала завязки, не обращая внимания на дикую боль, и взглядом искала коридор, куда лучше побежать.

Из-за льда на ресницах, что разрастался очень быстро, разглядеть ниши в камнях не получилось. Влага и холод застилали видимость. Кажется, справа есть черный лаз, но я не уверена. Это может быть просто углубление, а те проходы, через которые мы пришли, запечатались.

Старик прочитал какое-то заклинание и, глядя на свое напольное творчество, развел ладони в стороны, широкие рукава хлопнули словно крылья. Вокруг меня вздыбилась земля, камни, заставляя встать. Булыжники вырвались вверх, скалясь в меня остриями, и по команде мага выстроились в круг, будто закрыли меня в клетку. Камни завертелись вокруг своей оси, выплескивая в стороны серебристые искры.

Путы вдруг слетели.

Я немедля вскинула руки, дернула кляп и сипло прокричала:

— Хиит! Колиджентес агуа! Репенте!

Но ни одно из заклинаний не сработало. Ни удар, ни призыв воды — моей стихии, ни прыжок.

Лысый маг даже не дернулся и не повернулся ко мне лицом. Лишь повел в стороны руками, будто сожалел, что я бесполезно трачу силы. Он окинул взглядом мрачный грот, показывая мне свой уродливый профиль, а я попробовала снова применить магию.

Ничего. Я будто высушена.

— Здесь все происходит иначе, — с улыбкой проговорил Ульваз, — и твоя магия, а тем более энтарские заклинания, которые тебе чужды, бесполезна. Ты, наверное, деточка, заметила, что связь с истинным ослабла? Почувствовала, да? Пусто стало?

Старик покачал головой, отвернулся и, присев на корточки, снова занялся рунами.

Я приложила к груди дрожащие ладони и не услышала биение второго сердца. Неужели и правда, мы развязались с Синарьеном?