Сценарий убийства

– Рассчитывает на меня?

Подняв подбородок, она улыбнулась:

– В твоем присутствии он больше уверен в ситуации. Знаешь, ты благотворно воздействуешь на окружающих. – В мягком вечернем свете на ее лицо упала тень легкой грусти. – На меня ты оказываешь такое же действие.

Вокруг теснились автомобили, словно мотыльки в кромешной ночи, вновь и вновь появляющиеся ниоткуда.

Джули собиралась что-то добавить, но передумала. Некоторое время она молчала, а потом с неожиданно серьезным, почти совершенно деловым выражением лица объяснила:

– Майкл Уирлинг пытается уйти из бизнеса. Если он это сделает, студии «Блу зефир» придет конец. Без денег и без его умения обращаться с финансами студии не выжить.

– Ты об этом сказала Роту около бунгало?

Возможно, Джули не сообразила, кто сидел в лимузине.

Возможно, не хотела признаться в том, что понимала: я наблюдаю за ней из машины. Джули удивленно посмотрела на меня:

– Да.

– Как он отреагировал? – спросил я, когда Джули снова перевела взгляд на дорожную мешанину.

Неопределенно качнув головой, Джули попыталась изобразить улыбку.

– Сказал, что ему нет дела до Майкла Уирлинга. Он не верит, что тот выйдет из дела, пока не отчается прибрать к рукам всю студию.

– Другими словами, пока Стэнли Рота не признают виновным? Но если так случится, почему именно Уирлинг? А Гриффин?

– Майкл всегда полагал, что нет смысла бороться против Стэнли – потому что Льюис в любой ситуации выступит на его стороне. Но Майкл считает себя умнее Льюиса и думает, что, имея деньги и контролируя источники финансирования, не оставит Льюису шансов.

– Тогда для чего уходить? Рот не считает это заявление серьезным. Возможно, Уирлинг лишь пытается создать трудности?

Джули ответила, задумчиво глядя в пространство:

– Майкл ничего не затевает просто так. Он не просто создает трудности. Стэнли ошибается, и слишком во многом.

Мы ехали по Малхолланд-драйв. Оставалось меньше четверти мили до расползшегося в стороны современного дома Гриффина, выстроенного из стекла и бетона там, где никто уже не помнил старой испанской виллы и тем более английского особняка эпохи Тюдоров. Оба дома строили на века, они стояли на этом же месте, но казалось, лишь орел, нарезавший круги в вышине, еще не забыл, сколько цыплят зажарили в этих местах с той поры.

Выключив зажигание, Джули остановила машину на обочине. Под нами расстилался Лос-Анджелес, похожий на плоскую и безжизненную пустыню, по краю которой в бронзовом сиянии солнца сверкала полоса океана.

– Стэнли ошибается, – сказала Джули. Она сидела, устало привалившись к стеклу, с задумчивым выражением на незагорелом красивом лице. – Он думает, после завершения процесса все пойдет по-прежнему. Ничего подобного. Студии «Блу зефир» больше нет. Это знает Майкл Уирлинг. Думаю, и Льюис тоже, пусть и не хочет признаться. Стэнли – единственный, кто этого не понимает. Сидит в своем бунгало, отрезанный от всех, и работает, будто ничего не изменилось. Стэнли не понимает, что теперь даже его оправдание не имеет значения. Все и так считают его виновным, и этого достаточно. Никто не поставит карьеру или деньги на человека, подозреваемого в убийстве всеми любимой актрисы. Майкл не просто так заявил, что уйдет. Он намерен действовать, вопрос только – когда. Студия «Блу зефир» умерла. Все, что осталось от нее, – это мечта. Та самая, что не идет у Стэнли из головы.

14

Льюис Гриффин выглядел потерянным. В дверях он встретил нас той же отполированной до блеска улыбкой и коротким пожатием руки, которую убрал, как всегда быстро, едва коснувшись моей ладони. Рудиментарная бессознательная тяга к социальной адаптации через разрешение прикоснуться к тебе практически незнакомому человеку. Ничего похожего на то, как он пожимал мою руку несколькими часами ранее, в зале суда.

Льюис Гриффин выглядел озабоченным, как будто его взволновало что-то происшедшее совсем недавно и непоправимо нарушившее целостность бытия.

– Я помню, что сказал вам сегодня днем. Возможно, я не слишком сведущ по части законов, но в представлениях кое-что понимаю. То, что вы сделали с этим детективом, едва ли не лучшее зрелище в моей жизни.

– Стэнли считает, ему надо попробовать себя на сцене, – подначила Джули.

Замечание было неожиданное, однако заставило задуматься: а что ей действительно известно? Как много рассказал Джули Стэнли Рот о наших с ним разговорах, происходивших с момента, когда я согласился его защищать? Меня сильно беспокоило, что Рот не считал наши беседы конфиденциальной информацией.

Гриффин поразмыслил над словами Джули.

– Не думаю, что наш друг должен следовать определенному сценарию. – Гриффин перевел взгляд с Джули на меня. – Вы ведь знаете, до какой точки следует двигаться при допросе свидетеля, а? – риторически спросил он. – Хотя далеко не всегда известно, как попасть в эту точку. Разве это не правильно? Вопрос, который вы зададите следующим, неизвестен, пока вам не дадут последний ответ. Так?

– И даже не всегда, – рассмеялся я, едва Гриффин препроводил нас в гостиную.