Струны

- Вот именно. Сканеры сетчатки вышли из употребления. Только и остались, что в старых телепостановках. А в реальном мире - ни-ни, слишком уж они опасны. Стробоскопический гипноз.

- А?

- Слушай, красавец, нам нужно бежать. Подуло холодом. Последний бабах это ж они точно ворота снесли, вон как дым вихрится. А когда совсем рассеется...

- Я тебя закодировал. Ты сфокусировал глаза на перекрестье сканера и через пару секунд отключился. Глубокий транс. Когда человек в таком состоянии, закодировать его - проще простого. Ну а потом бабушка дала сигнал, и ты, помимо своей воли, бросился в атаку.

Седрик пробормотал нечто неразборчивое, но - судя по интонации - крайне нелестное.

Багшо не вслушивался. Зачем? Он и сам крыл себя последними словами словами, которых Седрик, пожалуй, и не слышал-то никогда. Отомстить было необходимо, убийцы получили по заслугам, будь воля Багшо, он бы их вообще... Ладно, замнем. И все же - и все же. Никогда еще прежде не чувствовал он себя стопроцентным, патентованным, пробы негде ставить, говном. А ведь этот олух, небось, думает, что у него, значит, совесть есть, а все остальные и не знают, с чем эту штуку едят.

- Я превратил тебя в безотказное оружие. Устоять перед стробером невозможно.

Правда, я знаю одного мальчонку, который почти устоял.

- Срань позорная! Да ты...

- Да, и срань, и многое другое. Но сейчас я хочу тебе помочь. С минуты на минуту здесь могут появиться луковские бандиты, так что надо мотать, и по-быстрому. Не заставляй принцессу ждать. Да идем же, что ты как неживой.

Багшо дернул Седрика за руку, но тот и не думал подниматься.

- В гостинице. Вот, значит, почему мы проторчали там три часа.

- Да. А теперь - пошли.

Только эта операция не должна была растянуться на три часа - или даже на пять минут. Багшо обратился за помощью к Системе, та посоветовала один укол, другой, третий, но воля Седрика так и оставалась несломленной. Парень уходил в транс все глубже и глубже - и все равно орал, и отказывался, и пытался сопротивляться. Крепкий орешек - что, собственно, и предсказывал анализ его ДНК. Система не нашла в архивах ни одного случая, чтобы кто-нибудь выстоял перед стробером хотя бы пять минут, а здесь счет шел на часы. И только тогда, когда Седрик окончательно вымотался, почти перестал дышать, утратил последние остатки воли, только тогда удалось наконец вбить в его беззащитное подсознание кодировку.

Единственная надежда, единственное светлое пятно в этой грязной истории крепкий, как стальной трос, парень должен справиться со своим чувством вины.

Но пока что Багшо тащил этого стального парня из щели между колесами, а тот равнодушно ехал на заднице, не желая принимать никакого участия в собственном спасении.

- Шпрот! Седрик! Да очнись ты, и пошли! Я отведу тебя к Элии. Ты можешь уйти с ней на Тибр! Она тебя ждет!

Седрик пробормотал нечто неразборчивое, по всей видимости - отказ.

Ледяной ветер крутил вихри. Стало заметно светлее - наверху, под крышей, сквозь пелену дыма проступали расплывчатые пятна прожекторов. Орали мегафоны не один, как прежде, а два или даже три.

Багшо нагнулся, чтобы снова перекинуть двухметровое, раскисшее, как кисель, тело через плечо, получил прямой в голову и чуть не упал. Противно хрустнул сломанный зуб, во рту появился вкус крови. Это ж надо - схлопотать такое от полубессознательного фраера, прилипшего задницей к полу!

- Ты что, хочешь попасть к луковским ребятам в лапы? Да они же с тебя живьем шкуру сдерут! Пошли!

- Иди ты на хрен. А меня оставь в покое. Для убедительности Седрик перекатился на живот. Парень был в шоке: отравленный дым, антидот и чувство вины - все эти радости начисто лишили его способности думать.

- Трус! - сказал Багшо, осторожно трогая расшибленные губы. От дыма не осталось уже почти ничего.

- Чего?

- Да из тебя разведчик, как из говна - повидло. А эта косоглазая пигалица, шлюшка черножопая, которую ты натягивал...

Седрик громко выругался, снова перекатился на спину, подтянул колени к груди, вскочил на ноги, но тут же заорал не своим голосом, покачнулся и упал в заботливые объятия Багшо. При сильной головной боли лучше особенно не прыгать.

- Вот так и стойте, - сказал чей-то голос.

Багшо повернул голову. Сперва он увидел шесть дульных линз шести бластеров и только потом - шестерых мужиков в синем.

Колени Седрика подломились, Багшо сжал его покрепче и быстро оценил обстановку - крайне безрадостную обстановку. Выломанные ворота ангара, прямо за ними, в свете занимающегося дня, - транспортный самолет. Из распахнутых люков так и сыплются фигурки в синем; сбиваясь в небольшие группы, они бегом направляются к воротам. Весь ангар усыпан телами - красными и синими, зелеными и золотыми. В вертикальном положении считай одни синие, а если не синие - есть и такие, хотя очень, очень немного, - то с поднятыми руками.