СТРУНА ИСТОРИИ

Должен сказать, что испанцы, опять-таки народ тихий в это время, потерявший значительную часть своей пассионарности за счет Америки и Филиппин, а также за счет жуткой, длинной войны в Нидерландах, — они к этому делу отнеслись наиболее отрицательно. Испанские приходы отказывались принять присылаемого к ним священника — без любовницы. «Потому что, — говорят, — он же не может удержаться. Он же за нашими девками бегать будет. Пускай со своей приезжает».

Ну, на это пришлось пойти, а что — раз баск так хочет. С басками же спорить не будешь!

То есть, как видите, напряжение дошло до огромного накала. А за счет чего оно сложилось? Почему люди, которые в предыдущую эпоху так легко переходили из партии в партию; служили то французскому королю (который был провансалец, допустим), то английскому королю (который был настоящий француз); которые переходили от гвельфов к гибеллинам и обратно, ну, в общем, действовали ради собственной выгоды, — что им стоило?

А тут, когда они стали действовать ради идеи, они стали действовать с гораздо большим накалом и напряжением. Сие было боязно.

И сие показывает, что здесь мы видим уже не отдельную личную психологию и даже не этническую психологию, потому что немцы, французы, англичане, испанцы, итальянцы поступали совершенно одинаково (итальянцы наименее активно, а все прочие — очень активно).

То есть по линии вот этого толчка (кстати сказать, он еще к XVI в. не потерял своего значения), произошел, видимо, раскол той системной целости, которую мы называли «Chretiente», произошел раскол Христианского мира на папистов и гугенотов (или протестантов).

А за счет чего? Кто становился папистом, кто — гугенотом? Да, кто — хотел. Причем опять-таки все попытки установить, что здесь были классовые интересы, — они наталкиваются на полное несоответствие фактам.

Итальянские купцы, например, остались — католиками, испанские — тоже, очень много их было.

Бельгийские? Бельгия — купеческая страна, с крупнейшими городами — Гент, Брюссель, Брюгге, Антверпен — осталась католической. Вместе с этим, другие города, как Ля-Рошель, например, — город в устье Луары, вот здесь (Л.Гумилев показывает на географической карте. — Прим. ред.), затем северонемецкие города — они стали протестантскими. Дворяне южнофранцузские были гугеноты; северофранцузские — были католики.

В Швеции и Дании — короли и вся масса населения с потрясающей легкостью перешла в протестантизм. Даже Ливонский орден, состоявший из братьев монахов, быстренько перешел в протестантскую веру и объявил, что они все феодалы, просто — бароны, и получили светские владения, и стали, вообще, остзейскими рыцарями. И подчинились частью Польше, частью — Швеции с потрясающей легкостью.

Вместе с тем какая-то Бавария, тоже феодальная страна, отстаивала католицизм с дикой яростью.

То есть никакой системы здесь не было. Система здесь была, видимо, чисто психологическая: сложились два психологических рисунка, которые оказались не совместимы друг с другом.

То, что я говорю, видимо, парадокс? Так вот, давайте проверим, потому что у нас есть возможность провести такое четкое исследование, которое снимет все возражения. Во всяком случае, за последние десять лет я не слышал возражений на эту тему. (Шум в зале.)

* * *

Вернемся к нашим «баранам».

Дело в том, что этот самый раскол единого поля (разрешимте употребить эту терминологию, поскольку мы о ней уже говорили), он совпал с эпохой Великих открытий. То есть представители обеих сторон этнической дивергенции, происшедшей в XVI в., устремились за пределы Европы. Устремились и католики (испанцы, французы), устремились и протестанты (англичане, голландцы). И все столкнулись с одними и теми же народами. И вдруг оказалось, что эти контакты дают совершенно различные результаты.

Когда испанцы захватили Центральную и Южную Америку, то оказалось, что они, при всем своем зверстве, при всей той жестокости, которую они туда принесли, — они нашли общий язык с местными жителями. То есть, победив ацтеков, инков и муисков в Колумбии, они видели в них — людей.

Надо сказать, что эти государства — ацтекское, инкское и муискское — они создались всего лишь в XII в. и к XVI в. были на самых ранних фазах этногенеза. Они вели себя очень жестоко по отношению к покоренным, которых сделали низшими сословиями, низшими классами.