СТРУНА ИСТОРИИ

В общем, оказалось, что Южный Тибет (Л. Н. Гумилев показывает на географической карте. — Прим. Ред.) представляет собой долину, заселенную разными племенами, со своими племенными вождями, скрепленную одной верой, той самой митраистической, о которой я рассказывал, и не имеет возможности никак объединиться. Потому что каждое племя, естественно, не хочет признать главенства другого племени.

Но тут тибетцам повезло. В эпоху великого упадка Китая в V в., когда в бассейне Желтой реки шла жуткая резня, один из вождей побежденного отряда сбежал от своих победителей табгачей. Он бежал в Тибет. Звали его Фан-ни. И тибетцы страшно обрадовались, что он пришел, да еще с отрядом, и выбрали своим царем — цэнпо. Это не то царь, не то председатель, не то президент, не то высшая должность с полномочиями, но без всякой возможности их осуществления. Это особое совершенно слово — ценно. Ну, в общем, он стал главой для всех тибетцев, с большими прерогативами, но без реальной власти. Потому что он должен был считаться и со жрецами бона, и с племенными вождями.

Тем не менее организация была достигнута. Тибетцы стали распространяться на запад, завоевывая вот здесь (Л. Н. Гумилев показывает на географической карте. — Прим. Ред.) памирские земли; на восток — Шаншун — они не захватывали, потому что жить там нельзя. Там слишком большая влажность и муссоны с Индийского океана достигают Северного Тибета и здесь выпадают. Дальше через Куньлунь они не переносятся. И поэтому в Северном Тибете такая влажность, что и кизяк гниет сразу же, не сохнет, и деревья, если падают, немедленно гниют, — не с чего развести огонь, хотя лесов и зверей много. Костер не разожжешь, и потому жить нельзя. Поэтому тибетцы двинулись на восток и на запад — на завоевания.

Но при этом каждый поход надо было согласовывать со всеми вождями племен и жрецами религии бон (шен назывался этот жрец). И поэтому царская власть была в очень тяжелом положении — она не имела основ. Как я уже сказал, буддийские общины всегда ютятся у подножий деспотических престолов, потому что деспот не имеет опоры в народе, он нуждается в том, чтобы у него были интеллигентные советники и сотрудники, не связанные с народом. А поскольку буддийская община, по принципам своим, всегда экстерриториальна, человек, вошедший в общину, рвет все связи. Но если он при этом достаточно энергичен, пассионарен и интеллигентен, то его очень удобно использовать как советника, как чиновника для всяких дел.

И этот опыт перенял один из цэнпо — Сронцангамбо. Он пригласил к себе буддистов и сказал, что разрешит им проповедовать буддизм в Тибете. А в их лице он надеялся получить противовес против племенных вождей и жрецов бонской веры. Коллизия вообще-то известная: престол, который поддерживают народные массы, выступает против аристократии и традиционной церкви. В Европе такое бывало неоднократно. Кончилось это для него плохо. Источники пишут о постройке им грандиозного дворца Потала, который вы сейчас можете увидеть на многочисленных картинках. Он стоит до сих пор, тогда строили очень надежно. Вокруг дворца тогда валялись вырванные глаза, отрубленные пальцы или руки, головы, ноги людей, которые или не хотели принимать буддийскую веру, или спорили с ним. Потом куда-то исчез сам цэнпо, буддизм оказался в гонении.[416]

Я просидел несколько лет над историей этих лет Тибета. И установить здесь хронологию при наличии даже нескольких версий — собственно тибетской, китайской, сведений, которые в Индии сохранились (отрывочные переведены на английский, сейчас доступны), оказалось очень трудно.

Стало только ясно, что в Тибете сложились две партии — монархическая, которую поддерживали буддисты и которая стремилась совершить монархический переворот с ущербом для аристократии и традиционной церкви; и партия традиционалистов-аристократов, сторонников бона и противников буддизма.