Струна

— Да ладно, — вступился другой. — Нормальные пацаны. Только гоняют их там, вот это да! Воспитатели у них… — он неожиданно замолчал, подозрительно глянув на меня.

— Дядя Юра лучше? — позволил я себе провокационный вопрос. Сам не знаю — зачем. Просто сорвалось с языка. Словно мозг мой раньше меня знал, что надо спросить, дабы показаться нормальным, веселым и спокойным.

— Конечно, — фыркнул очередной воспитуемый. Вопрос показался ему глупым. Сравнил тоже! Дядя Юра и эти…

Похоже, «вежат» тут не любили.

— Ладно, — снова приняв бутылку, заметил Шустрик. — Мы пойдем. Нечего перед этими… ну ребятами, в общем, маячить. Вам оставить бутылку?

Почему-то вспомнились мухинские времена, когда я бродил по улицам, подбирая пустую тару из-под пива. За такими вот молокососами, в частности.

Наверное, следовало отказаться, но уж слишком хотелось пить. Вдобавок к прочим бедам прибавилась тошнота, внезапно подкатившая к горлу.

— Ну, мы пошли, — Шустрик махнул мне рукой. — До свиданья.

Я остался ждать посланцев «Веги». Стоять просто так уже не было сил, но, к счастью, рядом нашелся вертикальный труп очередной статуи, о который я благополучно облокотился. Пионер с моделью самолета, в полторы натуральных величины.

А гости уже приближались по главной алее.

Сейчас они потеряли былую стройность. Оля Стогова вышагивала вместе с Грачёвым впереди всей процессии, о чем-то яростно споря. Чуть дальше брела группка «вежат», затем Ник-Власов и Осоргин, несколько здешних ребят — и снова гости. Анархия придавала процессии живость и я подумал, что не все так уж плохо, как я было подумал. «Вега», оказывается, не всегда ходит строем, не распевает боевых песен и не чурается собратьев-«упсовцев».

Значит, и оголтелых фанатиков, эдакий струнный-спецназ из этих детишек делать никто не намерен. Просто кто-то из тамошних педагогов реализовал переполняющий его пафос.

Лена приветливо мне кивнула, Грачёв что-то сказал, кажется, пошутил, я не расслышал.

— Ты идешь? — спросил Осоргин, на миг оторвавшись от разговора с Ником.

— Да, сейчас, — подтвердил я. — Посижу немного.

— Помочь? — насторожено спросил Ник.

— Спасибо, не надо. Как-нибудь сам.

Тот только руками развел. Мол, наше дело предложить. Я остался на месте. «Вежата» брели мимо. Кто-то из них разговаривал громко, кто-то смеялся и перешептывался. Похоже, они устали от церемонии не меньше наших.

Забавно, забавно. «Берёзовские», выходит, для меня уже «наши»? Быстро же я интегрировался в здешнюю среду… На миг мелькнула соблазнительная мысль — попроситься сюда насовсем. Шут с ними, с активными мероприятиями, Резонансами, беготней по крышам и сетевыми войнами… Шут с ней, с Леной… С глаз долой, а из сердца… Поглядим. Всё равно будет не так больно — если не видеть ее каждый день. Да и маскироваться здесь, вдали от цивилизации, существенно проще. Особенно если пить меньше… Эх, мечты, мечты. И ёжику понятно — никто меня из Столицы не пустит…

— Константин Дмитриевич, — раздалось у меня над ухом. Я постарался остаться спокойным. Настолько спокойным, насколько это было возможно. — Константин Дмитриевич, это я.

Я обернулся.

Димка Соболев, хулиган из 8 «Б», смотрелся теперь занятно и как-то… неестественно что ли? Зеленая курточка (только теперь я понял, что такие носили почти все «вежата» — и мальчишки, и девчонки. Наверное, коллективный заказ), на рукаве — эмблема, такая же, как на флаге. Шорты, поцарапанные коленки… Настоящий юный пионер. Прямо как эти, гипсовые… Почти глиняные… Разве что не такой бледный, как стоявшие вдоль коридора…

Мы прощаем тебя, Уходящий.

— Константин Дмитриевич, вы не бойтесь. Я никому не скажу, что вы здесь. Я не хочу, чтобы они вас снова туда… — он запнулся.

— Как ты до жизни такой дошел? — хрипло спросил я.

— Я расскажу, — отрывисто произнес он. — Только потом. Вечером. Ладно?

Я только кивнул, а он, перейдя на бег, принялся догонять группу.

Глупо играть в шпионов, особенно если никто тебя не ловит. Если ощущение липкого взгляда — это всего лишь твой привычный домысел, твой старый страх-симбионт. И совершенно незачем оглядываться? Какой тут криминал? Более того — я в своем праве. Ревизор как-никак. Должен лично облазить все задворки инспектируемого приюта. Разговоры — это одно, а свои глазки — другое. Не помешает. Так я и скажу, если кто-нибудь спросит… Да только ведь не спросят же… А вот что подумают — поди разбери…

Дорогу я примерно представлял, да и блуждать тут было негде. Асфальтовые тропинки стянули всю территорию приюта сетью ненужных детям коммуникаций. Как-то слабо мне верилось, что Шустрик, братцы Лизовы или кто помельче чинно разгуливают по официальным дорожкам. Шныряют, ясное дело, по зарослям, невзирая на всяческую крапиву.

«Сваи» остались у меня за спиной. С обеих сторон подступили кусты, высоченные и небритые, как великаны из волшебных сказок. Похоже, никто и не думал прореживать здешние джунгли. Наоборот, их будто специально содержали в естественном виде. Наверное, ради маленьких. Надо же где-то играть в прятки!