Структурный гороскоп

"В отличие от своих предшественников (начиная с Насер-эд-Дин-шаха) Ахмед-шах Каджар не был ни сладострастником - прожигателем жизни, ни наделенным недюжинной силой и энергией реакционером, начисто отрицавшим как конституционность, так и реформаторство. Пожалуй, не будет ошибкой сказать, что будь такой государь на Руси - его несомненно окрестили бы "тишайший". Став сувереном в возрасте одиннадцати лет, он вплоть до своего совершеннолетия оставался тенью своих регентов. В период же его правления, свободного от опеки регентов, Ахмед-шах оставил единственный, но исторически масштабный след в том, что он, несмотря на сильнейшее давление иранских англофилов, отказался утвердить печально знаменитое англо-иранское соглашение 1919 года, превратившее Иран фактически в английский протекторат" (З. Арабаджян). Остается лишь напомнить, что наш Алексей Тишайший действительно правил в первой фазе третьей России.

Впрочем, тишайшим правлением первая фаза Ирана не ограничилась, ведь речь идет хоть и о тихом, но все же об имперском развитии. Ахмед-шах робко, но настойчиво продвигал идею независимости. У власти его сменил деятель куда более грозный, который идею имперской консолидации национальных сил начал проводить уже в открытую.

"Реально власть Тегеранского правительства распространялась на столицу и несколько крупных городов. В провинциях хозяйничали большие и малые ханы и вожди, не признававшие над собой никакого правительства. Поэтому попросту в начале 1921 года в стране не было и политического пространства как арены реформы. Надо было сначала воссоздать (по существу - создать) централизованное государство, а уж потом и модернизировать его" (З. Арабаджян). Реза-хан прекрасно понимал все это, что уже видно из его заявления, сделанного сразу после февральского переворота 1921 года: "Наша цель установить... сильное правительство, которое создает мощную и достойную уважения армию, потому что могучая армия - это единственное средство спасти страну от того униженного положения, в котором она находится. Мы хотим установить правительство, которое не будет дискриминироваться ни гилянцами, ни тебризцами, ни кермианцами. Мы хотим установить правительство, которое не будет инструментом иностранных политиков".

За словами последовали поступки. Так 1921 год прошел под знаком борьбы с Гилянской Советской республикой... Подавление восстания Хазаля в 1924 году стало национальной победой, ибо Хазаля поддерживали англичане.

"Итак, сокрушив сепаратистов, сильнейшие из которых пользовались иностранной помощью, Реза-хан сумел объединить Иран и тем самым создать одно из необходимых условий для модернизации страны (оставалось устранить Ахмеда). Реза-хан уговорил Ахмед-шаха поехать в Европу и во время его отсутствия, используя широкое общественное недовольство этим слишком мягким и благодушным государем, созвал Учредительную ассамблею, которая 31.01.1925-го приняла резолюцию о низложении Каджаров и передаче правления страной Реза-хану. А 12 декабря он был провозглашен наследным шахом Ирана и взял фамилию Пехлеви" (З. Арабаджян).

"Завладев престолом, Реза-шах стал полновластным диктатором. Парламент (меджлис) превратился в послушное орудие в руказ монарха. Первоначально основной опорой новой династии были высшие слои армии, представители которых в ходе подавления восстаний непокорных, враждебных властям законов и помещиков заметно разбогатели. В результате конфискации земель и имущества враждебных ханов и помещиков самым крупным помещиком страны стал сам Реза-шах. Его личные владения к концу 30-х годов составляли 2 тысячи деревень. Крупные помещики стали основной социальной опорой нового режима. К ним примыкали богатое купечество, занимающее ведущее положение в базаре, и появившаяся в основном в 30-е годы небольшая по численности промышленная буржуазия" (С. Алиев).

Неясность, неоднозначность социальной опоры неизбежна для иранского цикла, который вознамерился смешать в одну кучу достижения трех предшествовавших ему исламских циклов да ещё и разыграть эту трагикомедию в XX веке, в котором и без него достаточно всего понамешано. Мы ещё не раз убедимся, как причудливо в иранском цикле смешиваются элементы феодализма, социализма, капитализма, к власти идут то военные, то духовенство, то технократия, то гуманитарная интеллигенция... Что касается первой фазы, то ей быть неоднозначной сам Бог велел, ибо в первой фазе как бы закладывается содержание всего цикла.