Структура

— Итак, здесь вы видите схему, которая показывает наши знания о связи между физической структурой человеческого мозга и эмоционально-поведенческими реакциями. Сразу оговорюсь, мы только начали понимать детали этих закономерностей. Чтобы разработать то, что господин Мечников называет «модулем лояльности», то есть такие изменения структуры мозга, которые исключили бы определенные поведенческие шаблоны, а именно предательство интересов «Структуры», нам необходимо провести обширные исследования на человеческом материале. Конечно, генератор, благодаря которому мы можем не только копировать, но сканировать и изменять структуру клетки — великолепный инструмент для таких исследований. Суть основного эксперимента я вижу в изготовлении клона человека с определенными изменениями в структуре головного мозга, а затем этот человек должен будет пройти ряд тестов поведенческого характера. При этом прототип клона будет участвовать в таких же тестах, мы же при этом будем фиксировать разницу в поведенческих особенностях, — Каверин сделал паузу и приложился к стакану с водой. — К сожалению, на этом этапе работ, лояльность клонов может быть гарантирована только физическими методами, а именно ампулой с сильным снотворным, которая будет находится в одной из костей тела и активироваться дистанционно…

Каверин говорил долго, время от времени щелкая мышкой, чтобы сменить слайд. Несмотря на то, что выглядел он достаточно уверенно, я чувствовал, что ему не по себе. Да чего там, даже Гордеев морщился в некоторых местах доклада, а однажды даже покачал головой, не соглашаясь с докладчиком. Я же просто заставлял себя вникать в суть проекта, отметя в сторону моральные терзания. Сегодняшний разговор с Дайгой начисто вымел все сомнения в правильности моих деяний. Люди, люди… Стоило государству исчезнуть, большинство из нас превратилось в диких зверей, идущих убивать, грабить, похищать женщин и насиловать их неделями в опустевших квартирах. Все мы милые, цивилизованные и гуманные, пока нас держат в рамках, пока мы в безопасности, пока нам есть что жрать и где спать. Вот и этот, господин ученый… Ишь как он критиковал меня неделю назад! А как на самого повесили ответственность — так сразу… принес извинения. Потому что понял, если «Структуру» нагнут — его первого поставят в позу пьющего оленя. Но хрен вам, нагнуть нас… Теперь наша очередь нагибать. Вначале «черных», а потом и тех, кто все это организовал. Все умоетесь кровавыми слезами! И за резню на 9-е мая, за слезы изнасилованных девчонок, за мать Лики, сгоревшую заживо… А если для этого надо будет заключить сделку с дьяволом, значит, заключим. Потому что дьявол где-то далеко, да и хрен его знает, есть ли… А слезы Дайгины вот они, еще не высохли на плече.

Каверин замолчал, закончив свою речь, опустился на стул и отпил из стакана.

— Спасибо, Константин Андреевич за обстоятельный доклад, — поблагодарил я его. — Прошу каждого из присутствующих высказаться. Анцис?

Каулиньш долго говорить не стал. На корявом русском, который он, наконец, начал всерьез учить, сообщил, что поддерживает тезис о максимальной гуманности экспериментов, а с вопросом уничтожения «неудачных клонов» не согласен. Мол, государство содержало психлечебницы, и мы вполне сможем это потянуть.

— Данила, твое мнения? — поинтересовался я.

— Я тоже против уничтожения клонов, — встав со стула, начал Сотников. — Тем более, что у меня есть наметки по созданию так называемой «онлайн матрицы», которая позволит не копировать, а изменять материю в режиме реального времени… Конечно, это дело не такого скорого будущего, но, со временем, некоторых неудачных клонов мы бы могли, так сказать, «вылечить». По остальному у меня возражений нет.

— Дима? — Я развернулся к Гордееву вместе с креслом.

Тот, не вставая, обвел нас всех взглядом, остановившись на мне.

— Надеюсь, все присутствующие понимают, чем мы рискуем, планируя и осуществляя такие эксперименты? Нюрнбергский и гаагский трибуналы покажутся детскими играми, если нас когда-нибудь посадят на скамью подсудимых.

— А ты не пугай, — вдруг разозлился я. — Не ты ли мне на днях втолковывал, что если мы сейчас завалим «черных», то через месяц сюда войдут войска? И что с нами сделают, едва они тут появятся?