Структура

— А кто вам поверит? — Парировал Гордеев, опершись пятой точкой на подоконник и отпив глоток. — Выбраться из, как вы выразились, тэ-бэ-гэ во внешний мир не так уж легко. Но, допустим, вам это удалось. И что вы можете сделать? Выскажетесь в интернете? Это даже не смешно. Какой у будет вес у ваших слов, так сказать, у бомжа без денег и документов… Представим самый удачный для вас вариант: приедете вы в Москву и свяжетесь со своим прототипом. Пусть даже и докажете ему, что вы Каверин. А дальше? Лицо у вас другое, отпечатки пальцев тоже. Со стороны все это будет напоминать очень плохую мистификацию. Думаете он и ваша жена будут рады вам и бросятся помогать? Очень сомневаюсь. Он только что получил семьдесят штук евро за молчание. Вы бы стали рисковать всем непонятно для кого и для чего? Вот-вот.

Глядя, как Костя опустил глаза, Гордеев усмехнулся.

— Но заметьте, мы даем вам выбор…

— А на другой чаше весов — интереснейшая работа, по специальности, — вдруг включился Мечников. — Новая жизнь, новая личность и документы, огромные перспективы профессионального роста. Ну и, конечно, в деньгах и удобствах мы вас не обидим. Также гарантируем вам полную безопасность. А после легализации наших исследований, которая когда-то обязательно наступит, вы сможете опубликовать свои работы…

— Ну и, конечно, со временем устроим вам встречу с вашими детьми. И присмотрим за ними, — продолжил Гордеев. — Поможем финансово, ну и другие вопросы порешаем, если они возникнут. Как вы, наверное, понимаете, у нас нет материальных проблем. Ну а с женой… Тут уж ничем помочь не могу. К сожалению, за все в этом мире надо платить…

— Ага, только я вот не хотел ничего покупать! — Вдруг, неожиданно для себя, выкрикнул Костя.

— Да ладно? Вас в Вильнюс кто-то силком тянул? Сами клюнули на деньги.

— Но ведь вы меня обманули!

— И что теперь, будем истерики закатывать? — Как-то очень спокойно и мягко поинтересовался Мечников. — Как будто, приди мы к вам открыто, вы бы нам поверили…

Тяжело вздохнув, Каверин сел на кровать и спрятал лицо в ладонях.

— Тут есть отличный коньяк, — негромко предложил Гордеев. — Может по рюмашке? Можно, конечно, попросить Рокулиса транквилизаторы принести…

— Неа, — покачал головой Костя. — Давайте лучше коньяк…

— Вот это уже мужской разговор, — хмыкнул Мечников, доставая откуда-то пузатые бокалы. — Давай, Дим, разливай!

Глава тридцать четвертая. Институт

— Ну-ка, заверни сюда, — внезапно встрепенулся я, заметив в окне до боли знакомые пейзажи.

— Сюда? — Переспросил водитель, слишком резко притормозив от неожиданности.

— Что ты там забыл? — Поинтересовался Гордеев, глянув в окно.

— Хочу посмотреть, чем они живут, — ответил я. Мы возвращались с осмотра строительной площадки в Саласпилсе. Еще два месяца назад стало понятно, что оставлять основную базу в городе нельзя. Мы просто физически не могли разместиться в «Цитадели» — лабораторные корпуса разрослись, а с ними росли производственные и складские помещения. Поэтому, после нескольких «жарких» совещаний, cовет директоров решил, что будем переезжать за город — там и места побольше, и безопасность обеспечить легче. Васильев нашел подходящий кусок земли почти в шесть десятков гектаров, а Борис Моисеевич довольно легко его выкупил. Причем, половина оплаты состояла из услуги — хозяин, вместе с семьей жаждал покинуть Латвию, ну и мы, конечно, ему в этом помогли — «окно» на литовской границе работало прекрасно.

Причина же того, что я решил завернуть в Институт, была предельно прозаическая — потянуть время. Мне просто очень не хотелось возвращаться в «Цитадель», хотя там меня ждали. Данила, Анцис и Каверин, наконец, сочинили стратегию дальнейшей работы. Предстояло довольно трудное совещание, на котором мне нужно было продавить свою точку зрения. И, если Даня, по старой памяти, еще сильно прислушивался к моему мнению, то Каверин — тот еще фрукт. Войдя в курс дела, нейрохирург в пух и прах раскритиковал нашу работу, все переиначил и существенно усложнил нам жизнь. Нет, поймите правильно, надавить я, конечно, мог. Но ученые — это не тот контингент, с которым, для максимальной производительности, следовало бы использовать командные методы. Тут как раз наоборот — нужна свобода для полета мысли.