Структура

— Но смазанные фотографии тоже бывают, — пробормотала Лика, с некоторой опаской глядя на жука, который безуспешно пытался выбраться их прозрачной тюрьмы.

— Все зависит от скорости работы диафрагмы, — пояснил я. — В фотоаппарате она открывается на какое-то время. Если за это время картинка меняется — получается расплывчатая фотография. А здесь у нас матрица считывает параметры D-поля предмета, так сказать, в нулевой момент времени. Как будто диафрагма открылась на бесконечно малый отрезок секунды…

— Ты не умничай, ты пальцем покажи, — хмыкнул Данила, кивая Анцису.

— Я поняла, — кивнула девушка, поворачиваясь к синтезатору.

Анцис нажал на кнопку и громкий щелчок задвижки заставил нас посмотреть на место материализации. Над полочкой образовалась небольшая марь, из которой возникла уже знакомая коробка с жуком внутри. Мы все впились глазами в насекомое, которое застыло без движения.

— Не двигается… — прошептал Данила, прокомментировав очевидное.

— Он умер? — Пробормотала Лика, демонстрируя на лице гримасу, в которой одновременно можно было прочитать брезгливость и жалость.

— Не знаю, — почесал я в затылке, беря в руку синтезированную коробку и вглядываясь в жесткокрылого.

— Надо открыть, пошевелить его, — посоветовал Даня.

— Пошевелим, — согласился я, кидая взгляд на прототип. Прожук не оставлял попыток выбраться из пластиковой тюрьмы. Я легонько потряс коробку, но скопированное насекомое не подавало признаков жизни. Чуть сжав пластик пальцами, я открыл крышку и вывалил жука на стол. Членистоногая тварь словно ждала этого момента: насекомое вдруг дернуло всеми своими лапами одновременно и, резко рванув с места, побежало по столу в сторону Лики. Девушка с визгом отшатнулась назад, мгновенно запрыгнув на вращающийся стул. Тот опасно накренился в сторону, Данила дернулся, пытаясь его удержать, споткнулся о провод удлинителя и с грохотом полетел на пол. Стул упал следом, а Лику мне удалось подхватить лишь в самый последний момент, когда она почти уже грохнулась в образовавшуюся на полу кучу малу. Жук благополучно дополз до края стола, где невозмутимый Анцис подтолкнул его пальцем в новую пластиковую коробку и защелкнул крышку.

— Сколько раз мне надо повторять, — проговорил я, после того, как поставив Лику на пол и вытер слезы, выступившие от смеха. — Никогда не оставляйте провода удлинителей тянуться через рабочее пространство.

— Поймали его? — Испуганно спросила девушка, почему-то прячась за моей спиной.

— Рыжик, он совершенно безвреден, — хмыкнул я, кивая на коробку в руках Анциса. — И вновь заточен в камеру.

— Вполне живой жук, активный, — сообщил Анцис, сравнивая насекомое в коробке с прототипом. — Не вижу отличий.

— А их и не должно быть, — пробормотал Даня, потирая ушибленное колено и поднимая стул. — Имеет ли смысл везти крыс и морских свинок?

— Крыс? — Переспросила Лика, поморщившись.

— Да, я попросил Виктора доехать завтра до зоомагазина и привести нам кого-нибудь, — ответил я, обнимая за ее талию. — Конечно имеет! Жук — это жук, а млекопитающие — это совсем другое. Почему он ожил не сразу? Что будет с крысой, свинкой?

— А зачем это надо? — Спросила Лика. — Мы что, будем крыс копировать и продавать?

— Мы будем людей копировать, — хмыкнул вдруг Данила, убирая провод от удлинителя в сторону.

— Зачем это? — Подозрительно спросила девушка, поднимая на меня свои глазищи. — Разве людей вокруг не хватает? Это ж клоны будут!

— Некоторые ценные экземпляры трудно найти, не грех и размножить, — хмыкнул я, демонстративно оглядывая ее с ног до головы. — Правда, до этого нам еще далеко. Но представь, какие открываются возможности!

Девушка покачала головой, улыбнувшись, чем показала, что оценила долю шутки. И машинально достала сигарету из пачки. Данила поморщился и, подойдя к стене, включил вытяжку. Он терпеть не мог сигаретного дыма.

— Можно я покурю? — Вдруг спохватилась Лика, глянув на меня.

— Можно, — разрешил я.

— Курить — здоровью вредить, — проворчал Даня, но не стал оспаривать моего решения. Анцис тем временем, засунув жуков в террариум, специально установленный здесь еще утром, разбирал большую картонную коробку, на которой синим фломастером было начертано: «для копирования». Помимо пачки макарон и спагетти, там обнаружились килограммовые пакеты с сахаром, солью, несколько видов круп, баночки с пивом и газировкой. На самом дне, в дорогих на вид коробках, лежали четыре бутылки коньяка и несколько бутылок различных вин.

— А как же сухой закон? — Спросила Лика, увидев выпивку и выпуская дым в сторону вытяжного шкафа.

— После работы можно, — ответил я, рассматривая бутылку. Коньяк я любил и сам попросил Виктора Ивановича купить несколько сортов подороже. — Продегустируем вечером?

— Я такой еще не пила, — неопределенно ответила девушка.

Трель звонка раздалась так неожиданно, что я вздрогнул. На экране, висевшем возле двери и транслирующим происходящее за ней, возникло лицо Гордеева. Подойдя ближе, я открыл замок и потянул за ручку.

— Заходи!

— Неа, — он кивнул головой, предлагая идти за ним. — Пойдем, ты должен это видеть!