Структура реальности. Наука параллельных вселенных

Криптоиндуктивист: У меня закончились аргументы. Мой интеллект убеждён. Тем не менее, я должен признать, что всё ещё чувствую нечто, что могу описать только как «эмоциональное сомнение».

Дэвид: Возможно, вам поможет моё последнее замечание, не о тех специфических аргументах, о которых вы говорили, а о неправильном представлении, лежащем в основе многих из них. Вы знаете, что это неправильное представление, но, возможно, вы ещё не включили в своё мировоззрение следствия этих идей. Может быть, именно это и является источником вашего «эмоционального сомнения».

Криптоиндуктивист: Продолжайте.

Дэвид: Неправильное представление о самой природе рассуждения и объяснения. Вы, кажется, допускаете, что рассуждения и объяснения — например, те, которые обосновывают действия в соответствии с конкретной теорией, имеют форму математических доказательств, идущих от допущений к выводам. Вы ищете «сырьё» (аксиомы), из которого выводятся заключения (теоремы). Логическая структура такого типа, связанная с каждым удачным рассуждением или объяснением, действительно существует. Но процесс доказательства не начинается с «аксиом» и не заканчивается «выводом». Он скорее начинается где-то посредине с варианта, изобилующего несоответствиями, пробелами, неопределённостями и посторонними выкладками. Все эти недостатки подвергаются критике. Делаются попытки заменить ошибочные теории. Теории, которые критикуют и заменяют, обычно содержат некоторые аксиомы. Поэтому ошибочно полагать, будто доказательство начинается или обосновывается теориями, которые в конечном итоге служат его «аксиомами», или что эти теории обосновывают доказательство. Доказательство заканчивается — условно — когда кажется, что оно показало удовлетворительность связанного с ним объяснения. Принятые «аксиомы» не являются окончательными и неоспоримыми убеждениями. Это просто временные объяснительные теории.

Криптоиндуктивист: Понятно. Аргументация — это нечто, отличное от дедукции и несуществующей индукции. Оно ни на чём не основывается и ничем не оправдывается. Да этого и не нужно, потому что его цель — решать проблемы, показать, что данное объяснение решает данную проблему.

Дэвид: Добро пожаловать в нашу компанию.

Экс-индуктивист: Все эти годы я чувствовал себя так уверенно в своей великой Проблеме. Я чувствовал себя настолько выше и древних индуктивистов, и выскочки Поппера. И всё это время я сам был криптоиндуктивистом, даже не подозревая этого! Индуктивизм — действительно болезнь. Он ослепляет.

Дэвид: Не судите себя слишком строго. Теперь вы излечились. Если бы только всех остальных больных можно было излечить столь же легко с помощью нехитрой аргументации!

Экс-индуктивист: Но как я мог быть столь слеп? Только подумать, что я как-то номинировал Поппера на премию Деррида за нелепые утверждения, в то время как он решил проблему индукции! О mea culpa![30] Спаси нас Бог, ибо мы сожгли святого! Мне ужасно стыдно. Я не вижу иного выхода, кроме как спрыгнуть с башни.

Дэвид: Я уверен, что в этом нет необходимости. Мы, последователи Поппера, считаем, что вместо нас должны умирать наши теории. Просто выбросите с башни индуктивизм.

Экс-индуктивист: Так я и сделаю!

Терминология

Криптоиндуктивист — человек, который считает, что необоснованность индуктивного рассуждения поднимает серьёзную философскую проблему, а именно — как обосновать то, что мы полагаемся на научные теории.

Следующая, четвёртая нить, — теория эволюции, которая отвечает на вопрос «что такое жизнь?»

8. Важность жизни

С древнейших времён почти до XIX века считалось доказанным, что требуется какая-то особая оживляющая сила или оживляющий фактор, чтобы заставить вещество, из которого состоят живые организмы, вести себя столь отлично от другого вещества. В действительности это означало, что во вселенной существует два вида материи: живая материя и неживая материя, с фундаментально различными физическими свойствами. Рассмотрим живой организм, например, медведя. Фотография медведя в некоторых отношениях похожа на живого медведя. Точно так же на него похожи некоторые неживые объекты, например, мёртвый медведь или, в весьма ограниченной степени, созвездие Большой Медведицы. Но только живая материя может погнаться за вами в лесу и, сколько бы вы ни метались среди деревьев, поймать вас и разорвать на куски. Неживые предметы никогда не делают ничего столь целенаправленного — по крайней мере, так думали люди древности. Они же никогда не видели самонаводящихся ракет.