Криптоиндуктивист: Ладно, слушайте дальше. Давайте договоримся не использовать уловки, не относящиеся к существу обсуждаемой нами темы.
Дэвид: Да.
Криптоиндуктивист: Итак, подведём итог: вы считаете, что данные, имеющиеся у вас в настоящий момент, обосновывают предсказание, что, спрыгнув с башни, вы погибнете.
Дэвид: Нет, не обосновывают.
Криптоиндуктивист: Чёрт побери, вы противоречите сами себе. Только что вы сказали, что это предсказание
Дэвид: Оно доказано. Но оно доказано не данными, если под ними вы подразумеваете все эксперименты, результаты которых теория правильно предсказала в прошлом. Как всем нам известно, эти данные согласуются с бесконечным множеством теорий, включая теории, предсказывающие каждый логически возможный результат моего прыжка вниз.
Криптоиндуктивист: Принимая это во внимание, я повторяю, что вся проблема заключается в нахождении того, чем обосновывается предсказание. Это и есть проблема индукции.
Дэвид: Эту проблему и решил Поппер.
Криптоиндуктивист: Я глубоко изучил труды Поппера, но это для меня новость. И каково же решение? Мне не терпится его услышать. Что даёт доказательство предсказанию, если не данные?
Дэвид: Рассуждение.
Криптоиндуктивист: Рассуждение?
Дэвид: Только рассуждение способно обосновать что-либо и, конечно, условно. Все теоретические выкладки подвержены ошибкам и так далее. Но рассуждения, тем не менее, иногда могут обосновывать теории. Для этого они и нужны.
Криптоиндуктивист: Я считаю, что это очередная ваша уловка. Вы не можете иметь в виду, что теорию обосновывают с помощью
Дэвид: Конечно. Это эмпирическая теория, поэтому в соответствии с научной методологией Поппера решающие эксперименты играют основную роль при выборе между ней и её соперниками. Когда конкуренты теории опровергнуты, выживает только одна теория.
Криптоиндуктивист: И как следствие этих опровержений и выживания, которые имели место в прошлом, считается доказанным практическое применение этой теории для предсказания будущего.
Дэвид: Полагаю, что так, хотя, мне кажется, неверно говорить «как следствие», когда мы не говорим о логической дедукции.
Криптоиндуктивист: Так в этом-то и вопрос:
Дэвид: Да.
Криптоиндуктивист: Что же в точности было в тех действительных прошлых результатах, обосновавших предсказание, в противоположность другим возможным прошлым результатам, которые точно так же могли доказать противоположное предсказание?
Дэвид: Действительные результаты опровергли все конкурирующие теории и подтвердили ту теорию, которая преобладает сейчас.
Криптоиндуктивист: Хорошо. Теперь слушайте внимательно, потому что вы только что сказали нечто, ложность чего не только доказуема, но что вы сами считали ложным несколько мгновений тому назад. Вы говорите, что результаты экспериментов «опровергли все конкурирующие теории». Но вы отлично знаете, что никакой набор результатов экспериментов не может опровергнуть всех возможных конкурентов и оставить одну общую теорию. Вы сами сказали, что любой набор прошлых результатов (я цитирую) «согласуется с бесконечным множеством теорий, включая теории, предсказывающие каждый логически возможный результат моего прыжка вниз». Отсюда неумолимо следует, что предпочитаемое вами предсказание
Дэвид: Я рад, что по вашей просьбе я внимательно слушал, поскольку сейчас я понимаю, что, по крайней мере частично, наши разногласия вызваны недоразумением относительно терминологии. Когда Поппер говорит о «теориях-конкурентах» данной теории, он подразумевает не набор всех логически возможных конкурентов: он имеет в виду только фактических конкурентов, предложенных во время рациональной полемики. (Сюда входят и теории, «предложенные» и обдуманные про себя одним человеком во время «полемики», проходящей в его разуме.)