Структура

Из обязанностей я оставил себе только общую координацию, стратегическое планирование и научные разработки, а Диму назначил своим заместителем и одновременно директором по безопасности. Гордеев уговорил меня передать управление над финансами и ресурсами отдельному человеку, на пальцах объяснив, как его контролировать. Поколебавшись, я согласился и не пожалел.

Невесть откуда Гордеев привез в «Цитадель» человека с такой характерной еврейской внешностью, что я не удержался и усмехнулся, услышав его имя-отчество. Борис Моисеевич Банкович, еще совсем недавно – успешный финансист, оказался в непростой ситуации из-за своей многочисленной семьи. Не будь рядом с ним четверых детей, жены и тещи, он бы покинул пределы Латвии, как только вся эта заваруха началась. Но не получилось. Вначале теща болела, потом какие-то ушлые ребята похитили старшую дочку, и ему пришлось неслабо потратиться, чтобы вернуть свою любимую Сонечку. Как я понял, еще до работы на меня, Гордеев обеспечивал безопасность каких-то финансовых сделок, и Борис Моисеевич обратился к нему за помощью по старой памяти. Часа два мы беседовали, пытаясь договориться о дальнейшей совместной работе. Сложность состояла в том, что ни мне, ни Гордееву совсем не улыбалось рассказывать финансисту о синтезаторе, а Банкович никак не соглашался работать на нас, не зная, откуда будут браться деньги. Наконец мне это надоело, я встал из-за стола и сказал Диме, чтобы он мне нашел другого человека.

– Молодой человек, я вас умоляю, - Борис Моисеевич вдруг развернулся ко мне. – Зачем искать кого-то другого, когда старый еврей уже здесь и таки готов работать? Как вы не понимаете, я же должен был поторговаться за лучшие условия. Как еще можно было показать вам, сколь я буду полезен, не проявив настойчивость в борьбе за свои интересы?

Так у нас появился директор по ресурсам и финансам. И еще двое управленцев, без которых сложно было бы обойтись. Техническим директором стал Валдис Граудыньш, в недавнем прошлом директор строительной фирмы, которая перестраивала и приводила в порядок «Цитадель». Валдис, чуть ли не с энтузиазмом перешедший под нашу «крышу», ныне отвечал за вопросы строительства и инфраструктуры. Ну а последнего – Павла Васильева – моего давнего приятеля, юриста по образованию и авантюриста по роду деятельности, я назначил директором по кадрам и связям.

Пашку я случайно встретил на торговой базе, куда месяц назад приехал договариваться о регулярных поставках. Эксклюзивный алкоголь, который мы стали синтезировать тоннами, оказался необычайно востребован и, чтобы не бодаться с бандитами, контролировавшими розничную торговлю, мы стали поставлять его оптом прямо на эту самую базу. Васильев пытался там делать какой-то бизнес, но сейчас, когда между охранными фирмами шел передел сфер влияния, ему ничего не светило – не было у него спиной серьезной силы. Вспомнив про его коммуникабельность и талант всюду «пролезать без мыла», я предложил ему работу и защиту. Чтобы вести ту деятельность, которую я запланировал, надо было расширяться. А значит, искать нужных людей, договариваться с ними, вывозить и расселять здесь их семьи и прочее, и прочее, и прочее. Лучше Павла с этим никто бы не справился. Недельку он «поломался», но потом, видимо, на него «наехал» кто-то серьезный. В результате, он сам позвонил мне, на все согласился и попросил поселить рядом с «Цитаделью» его семью – жену и двоих детей. Это меня вполне устраивало, ибо гарантировало лояльность. Дима тоже с ним переговорил, как-то проверил его связи и, в конце концов, дал добро.

– …главная хитрость в моменте синтеза, - говорил Даня, как всегда активно жестикулируя. – Надо поймать ту точку, когда сердце готово сделать сокращение, после того, как в клетки уже поступил сигнал. В результате, скопированное животное начинает свою жизнь с удара сердца, что жизненно важно при том двух-трехсекундном временном разрыве, за который формируется копия. Этот зверь вторые сутки живет, а тот, - Сотников протянул руку и развернул ко мне клетку так, чтобы я увидел спящее в террариуме животное, – почти неделю.

– Да понял, я, понял, - кивнул я ему, и, глянув на свинок, направился обратно в его кабинет, куда, как и в виварий, зайти можно было только из синтезаторного зала. – Что ты предлагаешь?

Даня вдруг замолк, словно собираясь с мыслями, а потом выдохнул одной фразой:

– Давай человека скопируем!

– Как ты себе это представляешь? - Спросил я, пропуская его в синтезаторный зал и плотно закрывая дверь вивария. За два месяца тут много чего преобразилось и добавилось. Мы снесли стену, чем существенно расширили пространство. Вторая, уже почти законченная установка, отсвечивала огромным бериллиевым корпусом. – Где Анцис, кстати?

– Отсыпается, всю ночь работал – синтезировал копии тех хреновин, что вы привезли.

– А днем что, не работается? – Спросил я, обдумывая предложение Сотникова. Мне тоже очень хотелось попробовать скопировать человека, но такие вещи нельзя было решать с кондачка.