Stronghold

       Кабак гудел как в лучшие времена, во времена НЭПа, когда гуляли так, что казалось это - последний день, завтра будет конец света и все погибнут. Конец света наступил, правда не для всех, а оставшиеся в живых оттягивались по полной. Над столами плыл густой дым, зашедший с улицы серенький человечек, проскользнул внутрь и вдохнул полной грудью чуть сладковатый запах..

       Анашу курят. Ничего, не долго осталось.

       Проскользнув мимо столов, человечек проявился около хозяина и словно наполз носом на стойку.

       Чё тебе? - хмуро спросил хозяин.

       Человечек заискивающе улыбнулся:

       Горлодеру бы, хозяин, граммчиков сто, - он задумчиво почесал давно небритый подбородок и заискивающе продолжил, - лучше бы сто пятьдесят.

       Человечек согнулся, в зависимости от ситуации ожидая либо пинка, либо вожделенных сто пятьдесят грамм.

       Хозяин трактира окинул задумчивым взглядом согбенную фигуру, которой явно было плохо. Можно и выгнать, но как раз привезли дрова. Наколоть их накололи, но сложить не успели и огромная куча поленьев, сваленных во дворе, мешала всем.

       Значит так, - сказал трактирщик сурово нахмурив брови, - я наливаю тебе сто пятьдесят, ты делаешь красивую поленницу у меня на заднем дворе. Потом я тебя кормлю и наливаю еще сто пятьдесят. Ну?

       Невзрачный шумно сглотнул. Хозяин спрятал в усах ухмылку, наливая самогон в стакан:

       Вижу, что согласный.

       Тот жадно схватив стакан, выпил его частыми быстрыми глотками, после чего встал и не слова ни говоря, отправился на задний двор. Незаметно, он остался при трактире, на роли принеси-подай.

       ***

       Петька!

       Немного отъевшийся неудачник, которому крупно повезло, сидел в дровяном сарае, плетя лапти. Обувка была немудрящая, но хорошая, плел он хорошо, вычурно, и по воскресеньям носил продавать на базар. Брали неплохо, даже приезжие деревенские. С удовольствием примеряли, топали ногой, смотрели в облезлое зеркало и покупали. Небольшая свободная денежка, пригождалась как никогда ктстати. Хозяин хоть поил, кормил и давал какие-никакие обноски, но выпивкой особо не баловал.

       Петька! Мать твою иттить! Ты где, вылазь давай! Гостей подвалило.

       Лениво отложив рукоделие, Петька глянул на щелястые стены и ответил:

       Агов! Чё орешь как ишак, чё надо?

       Запыхавшаяся девка - мойщица посуды влетела в дровяник как-будто за ней черти гнались:

       Там эти приехали, а ты сидишь.

       Петька еще раз вздохнул, если приехали "эти", значит хозяин оставляет в зале себя, его, и Любашу, разбитную бабенку, которая всегда была не прочь, в любое время и в любом месте. Чего греха таить, он и сам бывало пользовался подвернувшейся возможностью снять стресс и напряжение последних дней.

       Ну пойдем, коли такие гости пожаловали,- и он поднялся, отряхая с колен остатки лыка.

       Сидевшие небольшой группкой за столом боевики, чувствовали себя здесь хозяевами. Любая женщина была их, любое желание выполнялось на счет раз. Остальные казались примерными первоклашками перед зашедшими в школьную столовую хулиганами.

       Подойдя к хозяину, Петька поинтересовался:

       Чё делать?

       Иди на кухню, - почти не разжимая губ сказал трактирщик, - приготовят - таскай еду потихоньку.

       Любка летала по залу, улыбающаяся и раскрасневшаяся, глубоко наклоняясь при приеме заказа, с удовольствием принимая утонченные знаки внимания, в виде шлепков по заднице,

       Петька слегка хмыкнул, приехали защитнички, елы -палы. Щас начнут самогон глушить, рубашки рвать и характер показывать. Вроде бы когда в городе, то все серьезные, не пьющие, за дисциплиной следят. Как сюда попадают - пиши пропало: нажруться, из всех стволов стойку расхреначат, баб, кого найдут, перетрахают. Отдыхают люди.

       Забрав из окна кухни огромный поднос с едой, не торопясь пошел в сторону гуляк. От оно как зажигают! Даже завидно. Этому борща миску, сам дохлый, кожа да кости, а в кожаном пальте, пулеметными лентами перепоясанный. Фуражка. Тоже кожаная, рядышком валяется. Было б до катастрофы, за пидора или садомазо принял бы, а счас что ты, замать не смей. Комиссар отряда, не хухры мухры, явно главный здесь орет на всех, а сотальные только огрызаются. Неа, пожалуй не главный. Может этот, который под картофелиной ладонь держит, чтобы ни кусочка не пропало? Мужик в возрасте, основательный, все свое с собой носит, вон у края лавки автомат, на столе под рукой китайский ТТшник. Хотя, если б основной был, то карманный ствол был бы попонтовей и по основательней. Неа, это тож типа припевалы. Вычислить главного надо, да под него ориентироваться. Всем мил не будешь, а если ему угодишь, то он всем своим остальным не даст особо безобразничать. Вот и приходиться изворачиваться, хозяин то ведь не зря его, Петьку, оставил - у него нюх на главарей. Вот и приходиться выкручиваться, вычислять.